Пропавшая невеста

– Понимаю, – сказала Энн. – Вам запрещено выходить из дома без ведома вашего мужа?

– Что? – возмутилась миссис Ханичерч. – Конечно, нет, просто если бы он знал, где я сейчас, то наверняка надавал бы мне оплеух, да и поделом, смею сказать.

Энн хотела что-то сказать, но Шарлотта накрыла рукой руку сестры, давая ей знак молчать.

– Тогда прошу вас, миссис Ханичерч, расскажите, зачем вы к нам пришли.

– Ваш вчерашний визит очень огорчил меня, – отвечала она горестно. – В самом деле, очень. Со вчерашнего дня я все думаю и думаю о нем, ваши слова так и вертятся у меня в голове, и я уже боюсь, как бы не сойти с ума. Но это еще не самое страшное. Страшнее всего то, что сегодня утром мы убедились в вашей правоте. Вчера, после вашего ухода, мистер Ханичерч, желая меня успокоить, взял экипаж и поехал в Честер Грейндж, откуда вернулся только сегодня с рассветом. Вы правы. Элизабет там нет, пропала в понедельник. Мужу показали ее пустую комнату, а он… он не стал рассказывать мне о том, что там увидел, и поэтому я прошу об этом вас, ведь картины, которые представляю себе я, хуже любой правды.

– Когда мы были там, мадам, комнату уже отмыли, и так тщательно, что мы сразу поняли, как она выглядела бы неприбранной. – И Шарлотта рассказала бедной женщине все, подбирая слова осторожно, чтобы не лгать, но и не усугублять ее тревогу понапрасну. – Нам сказали, что, когда на рассвете в комнату вошла гувернантка, там было очень много крови, но ни следа вашей дочери.

Миссис Ханичерч стоически кивнула, вцепившись обеими руками в носовой платок.

– У моего мужа вышла ссора с мистером Честером, и тот заявил, что больше не несет ответственности за Элизабет. Мистер Ханичерч поехал к констеблю в Китли, но тот, похоже, знает об этом деле меньше, чем вы, поэтому он решил обратиться к мировому в Лидсе, пусть тот поможет узнать, что… что с ней стало.

– Вы отдали им то письмо? – спросила Шарлотта. Миссис Ханичерч покачала головой и вынула письмо.

– Мистер Ханичерч сказал, это ничего не значит, просто на письме написали не ту дату. Он говорит, Лиззи всегда была пустоголовой, а еще письмо доставили с опозданием. Он сказал, никакого смысла во всем этом нет, к тому же теперь он сам взялся за поиски Элизабет, а значит, скоро она вернется домой, а потом и к своему мужу… но я… мне кажется, письмо все же имеет значение. Я даже уверена в этом, хотя и не могу объяснить почему. Может быть, это материнское чутье?

– И оно вас не подвело, я думаю, – сказала Энн. – От этого письма не стоит просто отмахиваться.

– Вчера вы сказали, что только вы и ваша сестра обеспокоены поиском правды об исчезновении моей дочери.

– Мы действительно считаем, что никто не вкладывает в это столько энергии, сколько мы, – кивнула Шарлотта и, подумав, добавила: – И еще наших нанимателей, господ Белл.

– Тогда прошу вас, не бросайте своих поисков, ради меня! У меня есть немного денег, которые я утаила от мистера Честера…

– Ваши деньги нам не потребуются, – торопливо сказала Энн, беря у миссис Ханичерч письмо. – Мы только хотим вам помочь. Мы с сестрой полночи не спали, думая о том, какое беспокойство мы причинили вам накануне, но прошу вас, поверьте, мы пришли вовсе не для того, чтобы причинить вам боль.

– Так вы сестры? – Миссис Ханичерч была удивлена, а Энн с раскаянием поглядела на Шарлотту.

– Да, сестры, – с неохотой признала Шарлотта. – Не имея ни мужей, ни состоятельных родственников, мы вынуждены искать себе приличного занятия, чтобы зарабатывать на жизнь.

– Но вы еще можете выйти замуж, – улыбаясь сквозь слезы, возразила миссис Ханичерч, – в особенности вы, Энн. У вас такое милое, нежное личико. Будь у меня сын, я бы хотела, чтобы он женился на такой славной девушке, как вы.

– Не уверена, что из меня выйдет столь же милая жена. – Энн вяло улыбнулась, чувствуя, как напряглась рядом с ней обиженная Шарлотта. Та изо всех сил делала вид, будто ничего особенного не услышала, ведь замечания вроде этого были ей не в новинку. И все же они ранили куда больнее, чем она готова была признать.

– Я тоже всю ночь не могла заснуть, – продолжала миссис Ханичерч. – Сидела и перечитывала письма Лиззи, думала над каждым предложением и все вспоминала последние недели и дни перед ее свадьбой. – Миссис Ханичерч опустила взгляд на свою руку в перстнях, в которых блестели крупные бриллианты. – Милые дамы, за годы жизни с мистером Ханичерчем я родила семерых детей, и всех, кроме Лиззи, бог забрал у нас еще прежде, чем они успевали прожить с нами хотя бы год. И с каждым разом боль потери становилась все непереносимее, мисс…

– Бронте, – отозвалась Шарлотта, не в силах продолжать лгать перед лицом такой трагической откровенности.