Пропавшая невеста

– Значит, письмо могло быть написано заранее, но кто же тогда доставил его на почту? – размышления Эмили прервал вопрос, заданный Энн.

– Может быть, сам Честер, из боязни, как бы родители Элизабет не узнали правду, – задумчиво произнесла Шарлотта.

– Мама. – Звонкий голосок заставил Эмили вздрогнуть, и она увидела девочку, которая вдруг появилась из-за спинки кресла Изабеллы. – Кто это здесь?

– Это мисс Бронте, милая, – прошептала Изабелла девочке, которой на вид было около пяти лет. – Они знакомые мамы. Мисс Бронте, познакомьтесь, это Селеста, моя дочь.

– Добрый день, мисс Селеста, – приветливо поздоровалась Энн. – Мои сестры и я очень рады с тобой познакомиться.

– Скажи «Здравствуйте», как я тебя учила, милая, – подсказала девочке Изабелла, и та опустилась в шатком реверансике, который, как не могла не признать Эмили, был просто очарователен. – Ты уже поспала? И, наверное, хочешь молока и хлеба с джемом, верно?

– Да, мама, – ответила девчушка, внимательно глядя на Эмили темно-карим глазом из зарослей спутанных черных волос. Эмили, отметив про себя карамельный оттенок кожи девочки, полюбовалась ее высокими скулами и подумала, что малышка очень хорошенькая. А еще ей пришло в голову, что ее отец наверняка тоже был очень красив, но необычной, экзотической красотой, родом с каких-нибудь дальних берегов.

– Ну, тогда пойди, посиди у меня на коленках, а я тебя обниму, моя малышка, – засмеялась Изабелла, покрывая личико дочки поцелуями. Но, как только девочка прижалась к ней, выражение радости покинуло лицо художницы, и она прижала девочку к себе так, словно боялась ее потерять.

– Какое у тебя красивое имя, Селеста, – сказала Энн, улыбаясь застенчивой маленькой красавице. – И сама ты такая хорошенькая.

– Селеста, – сказала Изабелла, снова целуя девочку в каждую щеку, – пойди, пожалуйста, в кладовую. И достань оттуда джем и свежий хлеб, а я скоро приду к тебе.

– Хорошо, мама, – ответила Селеста, еще раз внимательно оглядела трех незнакомок и скрылась за дверью.

– Какое прелестное дитя, – сказала Энн. – Как мне жаль, что вы потеряли мужа.

– О, тут не о чем жалеть, – улыбнулась Изабелла, – я никогда не была замужем.

– Я… о… – Энн сильно покраснела и вдруг принялась внимательно разглядывать швы на своих манжетах.

Глава 36. Эмили

– Отец Селесты. – Молчание нарушила Эмили, движимая неудержимым любопытством. Свой вопрос она постаралась задать как можно деликатнее. – Он был не из Йоркшира, верно?

– Да уж, – ответила Изабелла и сухо добавила: – Вы очень проницательны. Он родился в Вест-Индии. Еще мальчиком его взяли работать на судно, где его жизнь была тяжела и жестока. Но благодаря уму и трудолюбию он поднялся до положения помощника боцмана и так попал сначала в Ливерпуль, а затем в Лидс, где вел дела от имени хозяина. – Изабелла едва заметно улыбнулась и, отвернувшись к комоду, выдвинула верхний ящик, откуда достала набросанный карандашом портрет.

– Это Джордж, – сказала она и, бегло взглянув на рисунок, передала его сестрам. Джордж и впрямь оказался очень хорош собой: темная кожа, волосы, выразительные черты и особый свет в глазах, который сумела поймать и передать художница, – свидетельство глубокой и тонкой натуры, подумала Эмили.

– Как вы с ним познакомились? – затаив дыхание, спросила Шарлотта.

– Он приехал заключать сделку на фабрику Ханичерча, а мы с Элизабет как раз были там, приехали к ее отцу. Когда они встретились, в комнате словно сверкнула молния. Стоило им раз взглянуть друг на друга, и воздух просто насытился электричеством.

– Им? – переспросила Эмили.

– Вы кажетесь мне добрыми и порядочными женщинами, мисс Бронте, – сказала художница, поворачиваясь к ним. – Вот почему я открою вам одну тайну, которая, однако, должна остаться между нами, так как она не принадлежит мне.

– Клянемся, – без промедления ответила Эмили и оглядела сестер, которые тоже кивнули.

– Позор, который пришлось прикрыть бедному Фредерику, заключался в том, что Элизабет взяла в любовники чернокожего мужчину, а Ханичерч не мог этого перенести. Его дочь – с негром! То обстоятельство, что она любила его всей душой, а он – ее, не имело для него никакого значения. Зато для меня – а я видела все, от начала и до конца, – их любовь была чудом, глядя на них, я даже поверила ненадолго в существование чувства, которое сметает все препятствия на своем пути. – Она вздохнула, повернула к себе портрет и ненадолго прижала его к груди. – Они хотели бежать туда, где они смогут быть вдвоем, где они будут счастливы. Они были так молоды, так наивны и верили, что их мечта может сбыться, а я, глядя на них, всем сердцем надеялась, что так оно и будет. Но они не успели бежать – их тайна была раскрыта, а вскоре обнаружилось, что Лиззи беременна.

– О боже, – выдохнула Шарлотта. – Господи.