Пропавшая невеста

– Джордж – милый, храбрый бедняга Джордж – ему надо было бежать из Англии. Лиззи умоляла его уехать, но он не послушал. Он явился к Ханичерчу просить руки Элизабет. Не знаю, как проходил их разговор и чем он закончился, знаю только, что два дня спустя тело Джорджа выловили из канала. Как он туда попал, так и осталось тайной.

– Боже мой, – прошептала Энн. – Бедный Джордж. Бедная Лиззи.

– На Элизабет было страшно смотреть. – Изабелла покачала головой, и слезы потекли по ее бледному лицу. – Одно время я не сомневалась, что она умрет, и, наверное, так бы оно и было, если бы не Селеста. Элизабет твердо решила дать жизнь ребенку Джорджа. Тем временем ее родители всем раструбили, что отправляют дочь в школу, а слухи о ее романе с Фредериком прикрыли ее отступление. На самом деле мы с Элизабет приехали сюда, в Уайколлер, где пробыли до самых ее родов, вдвоем. Здесь она родила дочь, которую очень полюбила и которую хотела воспитывать сама, однако ее отец и слышать об этом не хотел, требовал, чтобы она отказалась от девочки, грозя иначе отправить ее в приют. И не сомневаюсь, что он так бы и поступил. Элизабет была в таком горе, просто в отчаянии от того, что ей придется расстаться еще и с ребенком, и она умолила меня взять Селесту к себе и воспитывать ее как свою дочь, но позволять ей приезжать к девочке, когда она захочет. Я обещала ей, что настанет день, когда Селеста узнает всю правду о своей настоящей матери, а до тех пор будет считать, что матерей у нее две. Конечно, это было не самое лучшее решение, но Элизабет писала нам и приезжала до тех пор, пока не вышла замуж. Вот почему я никак не могла понять, отчего Элизабет больше не пишет, ведь прежде она всегда так подробно расспрашивала о Селесте, а при нашей последней встрече говорила мне, как бы она была счастлива, если бы все трое детей жили с ней под одной крышей, и я с ними. А потом ее письма как отрезало, и, сколько я ни писала ей, она мне так и не ответила… Я ждала, что она вот-вот приедет навестить нас. Мне и в голову не приходило, что мы ее больше не увидим.

– Если она была так несчастна в Честер Грейндж, если ей грозила там опасность, то она могла не хотеть подвергать ей и вас с девочкой, – предположила Эмили. – Возможно, она не хотела, чтобы хотя бы дыхание этого страшного места коснулось вас. К тому же Честер наверняка был бы в ярости, узнай он, что у Элизабет уже есть ребенок.

– Наверное, – печально сказала Изабелла. – Вот еще что я скажу вам об Элизабет: в детях – вся ее жизнь, причем это касается и ее сына, и пасынка. Вот почему она никогда, ни за что не покинула бы их по доброй воле, до тех пор, пока еще могла дышать. За детей она была готова сражаться с кем угодно, готова была даже убить. Я довольно знаю мою подругу, чтобы утверждать это. Она жила своими детьми. Все, что она делала, было для них и ради них.

Эмили сама удивилась, когда ее рука вдруг протянулась к Изабелле и легла на ее ладонь, словно горюя вместе с ней о женщине, которая прожила так мало и так ярко, а затем исчезла неизвестно куда, будто растаяла. Может быть, такова цена настоящей жизни? Смерть?

– Я так надеялась, что мы найдем ее здесь, – сказала она, чувствуя, как ее тяготит отсутствие Элизабет. – Просто уверена была, что вы ее здесь скрываете, что с ней все хорошо и мы ей поможем. А теперь не знаю, куда нам и отправиться.

– Есть ведь еще одно письмо, – сказала Шарлотта. – То, которое из Хебден Бридж. Оно уже привело нас к вам, Изабелла, но я уверена, что в нем заключен и более глубокий смысл.

– Возможно, она приехала в Хебден навестить меня, а Китти не сказала ей, где я, но даже в таком случае я не понимаю, зачем ей отправлять письмо себе самой… – печально ответила Изабелла. – Боже мой, как представлю, что у меня была возможность ей помочь, а я ее упустила…

– Мама. – В комнату вошла Селеста. Щечки девочки были перепачканы джемом, на тарелке, которую она держала в руках, лежали крупно нарезанные ломти хлеба. – Не грусти, мамочка, на, съешь мой ужин, хочешь?

– Вряд ли все было именно так, – ласково сказала Эмили. – Кто бы ни ходил с конвертом на почту, это была не сама Элизабет – она весь день провела больная, в постели. Об этом нам рассказала свидетельница.

– Свидетельница, – кивнула Изабелла. – Дамы, вы уже поняли, что я живу не так, как многие другие женщины, а потому, возможно, чуть больше знаю о жизни и людях. Люди слабы и часто совершают ошибки. И если вся задачка не сходится только из-за слов одной свидетельницы, то нельзя ли предположить, что эта свидетельница лжет?

Эмили повернулась к Шарлотте; сестры переглянулись.

Обе, конечно, были готовы сказать «нет». Эта свидетельница не может лгать, ведь они знают ее с детства и только ради ее покоя и безопасности затеяли свое расследование.

Неужели Матильда Френч обвела их в этой жуткой истории вокруг пальца?

Глава 37. Энн

– Какие новости? – Мэтти встречала их на верхней ступеньке лестницы в доме пастора в Хоэрте, куда сестры вернулись около трех пополудни. За спиной девушки стоял Бренуэлл.