Пропавшая сестра

Еще раз кивнув, он идет через улицу к кассе, но потом сворачивает за угол и исчезает из виду. Облегчение, смятение и что-то похожее на чувство одиночества смешиваются внутри меня. Нет. Как бы мне этого ни хотелось, но я справлюсь без него. Сама.

Солнце клонится к закату, почти касаясь крыш домов, из которых торчат османовские[39] дымовые трубы. Я сажусь за столик, чтобы спланировать свой следующий шаг, и заказываю кофе с молоком и булочку с шоколадом у пожилой официантки. Она явно не тянет на ирландку, хотя бы потому, что говорит совершенно без акцента: «Bonjour, mademoiselle!»

Онлайн-поиск мало что дает на запрос «Эммануэль Вуд + Париж», но в справочнике адресов находится несколько вариантов.

Маслянистые крошки булочки рассыпаются по столику, горько-сладкий темный шоколад тает у меня во рту, пока я просматриваю результаты. Только один профиль с возрастом до пятидесяти лет. На аватаре — только губы бантиком. Статус: «Постоянный пользователь». У меня такого статуса нет. Я редко захожу в «Фейсбук», в отличие от Анжелы, которая одно время там дневала и ночевала. Хотя, как оказалось, в последнее время ее активность почти сошла на нет. Адрес Ману найти оказалось гораздо легче, чем я думала, потому что она отмечала в сети свое местоположение.

Я отправляю адрес Жан-Люку с конкретными указаниями (станция метро «Рю д’Алезия», в двух кварталах к югу, напротив бакалейной лавки «Марше», завтра утром). Я ничего не говорю ему о цели нашей встречи, но все же жду его ответа с нетерпением.

Жан-Люк долго не отвечает. Я уже начинаю нервничать. Может, ему надоело нянчиться со мной или он просто занят. Я боюсь одна идти к Ману. Мне нужен сопровождающий. Может, все-таки Себ? Но нет. Ни в коем случае.

Официантка приносит чек, и тут же приходит эсэмэска от Жан-Люка:

Встретимся в восемь тридцать. Я уж думал, ты про меня забыла.

Губы сами собой растягиваются в улыбку. Неужели Жан-Люк флиртует со мной? Мне, пожалуй, нравится, что он не пытался перейти черту после вчерашнего всплеска эмоций. Можно спокойно забыть об этих глупостях и провести оставшиеся четыре дня с пользой для дела.

Сзади раздаются шаги и громкие детские голоса. Поднимаю глаза, и в этот момент маленькая рука хватает мой лежащий на коленях телефон.

Прежде чем я успеваю среагировать, пять пар ног уносятся прочь с такой скоростью, что даже если бы я сразу вскочила с глубокого кресла и помчалась за ними — и то вряд ли догнала бы. Смех негодяев уже доносится с противоположной стороны улицы, которую они перебежали на красный свет. Вскоре они сливаются с другой группой малолеток и исчезают из виду.

— В прошлый раз в Париже у меня точно так же украли фотоаппарат, — произносит дама, сидящая в одиночестве за соседним столиком, с негодованием качая головой. Американский акцент, на голове — бейсболка с надписью «Лас-Вегас». Она заговорщицки наклоняется ко мне. — Пейте кофе с открытыми глазами — мой вам совет на будущее.

Я согласно киваю, еще не полностью осознав то, что произошло, и тупо смотрю в сторону, куда убежали воришки. Моему телефону приделали ноги…

Так. Нужно перезагрузиться. Потеря телефона — это, конечно, серьезный удар по моим сегодняшним планам. Но на самом деле ничего смертельного не произошло. Копии всех моих файлов хранятся в облаке, и разглагольствовать на эту тему, тем более с незнакомкой, у меня нет никакого желания. Телефон не новый — уже почти два года, — но на черном рынке за него можно выручить неплохие деньги. Судя по потрепанной одежде и грязным коленям, эти дети (а также их родители) нуждаются в деньгах гораздо больше меня.

Серьезно? Самое время играть в благотворительность.

У меня только что украли телефон. Я в Париже. Без связи.

— Вы ведь здесь не живете? — спрашивает меня женщина. Нарумяненные одутловатые щеки подпирают большие солнцезащитные очки. — Вы здесь надолго?

— Нет. Всего на неделю.

— Может быть, вам нужно кому-нибудь позвонить? В отель? — Она протягивает мне телефон.

А мое единственное средство связи с домом и немногочисленным кругом парижских знакомых уже, наверное, где-нибудь на полпути к Нормандии, на дне какого-нибудь рюкзака вместе с десятком других украденных телефонов, планшетов, фотоаппаратов и наушников. Хуже всего, что инспектор Валентин не сможет связаться со мной. От этой мысли мне становится не по себе, и по телу пробегает неприятный холодок.