Пропавшие девушки Парижа

– Никакой. Она ни с кем не общалась и не откровенничала. Мужчины ее не интересовали, нет, не в том смысле. Впрочем, женщины тоже. Только работа. Она была как остров в океане. Очень скрытная. Создавалось впечатление… что в ней заложено нечто большее, чем то, что бросается в глаза.

– Расскажите про спецоперации.

– Проблемы возникли с самого начала, – сообщила Энни. – Нельзя рассчитывать на то, что неопытные молоденькие девочки справятся с возложенной на них задачей на оккупированной территории после того, как их несколько недель гоняли по шотландским горам и научили стрелять. Хладнокровие и инстинкт выживания вырабатываются годами. Этому нельзя научить. Вторая проблема – масштаб операций, – продолжала Энни. – Всем известно, что секретные операции с участием трех человек имеют меньше шансов на успех, чем те, в которых участвуют двое. А возьмем, к примеру, группировку Веспера. Она была огромная, действовала в Париже и за его пределами. Возглавлял ее Веспер – Кардинал (кажется, это его псевдоним). В его подчинении находись десятки, может, сотни агентов. А чем шире агентурная сеть, тем более вероятен риск предательства и утечек.

– Простите, – перебила ее Грейс. – Про какое предательство вы говорите?

– Про предательство в отношении этих девушек, разумеется. – Пол под ногами Грейс, казалось, зашатался. – Вы же не думаете, что они все разом по собственной неосторожности выдали себя? Нет, – твердо изрекла Энни, отвечая на свой вопрос. – Их кто-то сдал. – Грейс, хотя и была удивлена, сумела скрыть свою реакцию, чтобы не прерывать Энни. – СД, Sicherheitsdienst, немецкая разведка, арестовала их всех в считаные недели перед открытием второго фронта. И не только в Париже, а по всей Франции. Их кто-то сдал. Во всяком случае, так считала Элеонора.

– Элеонора? Откуда вы знаете?

– После войны мы виделись один раз. Она приходила к Сэлли, попросила разрешения переговорить с ней с глазу на глаз. Я не должна была присутствовать при разговоре, но я осталась в комнате и все слышала. Я не могла оставить без присмотра сестру. Сэлли вернулась с войны в состоянии нервного истощения; не хватало еще, чтобы Элеонора снова разбередила ей душу. У той к Сэлли были десятки вопросов про девушек, пропавших без вести во время войны. Как и у вас. – Грейс охватило чувство вины: Энни, наверно, нелегко было рассказывать о войне и о том, чем занималась Сэлли. – А неделю спустя сестра погибла в автокатастрофе.

– Значит, Элеонора пыталась выяснить, что произошло с девушками? – спросила Грейс.

– Не «что произошло», а по какой причине. Она только об этом и говорила. Объяснила, что это как-то связано с рациями: кто-то отправлял радиограммы, выдавая себя за одну из наших радисток. Она интересовалась, не известно ли Сэлли что-нибудь об этом. Сэлли, конечно, ничего не знала. Элеонора поставила перед собой цель выяснить, что случилось с девушками – и кто их предал.

У Грейс перехватило дыхание. Неужели именно это привело Элеонору в Нью-Йорк?

– Мне пора возвращаться к работе, – сказала Энни, вставая.

– Спасибо, – поблагодарила Грейс. – Вам, я знаю, это далось нелегко.

– Нелегко. Но если вам удастся узнать что-то еще, значит, я страдала не напрасно. Потом сообщите мне, что выяснили, ладно? – попросила Энни.

– Обещаю, – кивнула Грейс.

– Спасибо. Те девочки для Сэлли были как сестры.

Это она должна благодарить Энни, а не наоборот, подумала Грейс, но выразить свою признательность не успела. Энни крепко пожала ей руку и вернулась за стойку бара.

Глава 16

Элеонора

Лондон, 1944 г.

Элеонора стояла в дверях кабинета Директора, сжимая в руке лист бумаги.

– Сэр, здесь что-то не так.

Десять минут назад поступила радиограмма.

– Мари на связи, – доложила радиотелеграфистка Джейн, начиная расшифровывать сообщение. Элеонора кинулась к ней через комнату.

Дело было не в том, что донесение Мари пришло с запозданием, как это было с ее самой первой радиограммой. Она регулярно выходила в эфир, порой даже чаще, чем следовало. И некоторые из ее шифровок не вызывали подозрения. Но то первое сообщение, насторожившее Элеонору, по-прежнему не давало ей покоя. Элеонора пыталась списать это на неопытность Мари: та наверняка нервничала, оттого и радировала не очень гладко. Но в дальнейшем проблем не может быть, не должно быть.

Однако сейчас, просматривая донесение, она чувствовала, как ее сердце сжимает тревога. Сообщение якобы прислала Ангел. Но его содержание было более чем странным: «Ждем оружие для маки. Просим указать место следующей доставки». Обученный радист никогда не запросил бы подобную информацию открытым текстом.

Обескураживало не только содержание. В верхней части радиограммы отсутствовал штамп «Проверено и подтверждено», означавший, что в шифровке имеются личные проверочные коды Мари – обманный и подлинный.