Пропавшие в раю

– Частности?! Не видеть леса?! – Алексей больше не мог сдерживаться. Страшное напряжение, которое копилось в нем, прорвалось, словно гнойный нарыв. Отчаяние, страх, тревога, злость, отвращение стали выливаться наружу. Его подбросило с кресла, он заметался по комнате, сжимая руки в кулаки и натыкаясь на мебель. Ирина наблюдала за ним с ласковой снисходительностью, как мамаша за шкодливым озорным ребенком. Она не переменила позы, на красивом безмятежном лице не дрогнул ни один мускул.

– Алиска умерла – это частности? Маруська ведет себя как безмозглое животное, – это, по-твоему, частности?! – орал он. – Подумать только! И все это ради денег…

– Ради денег? – изумленно переспросила Ирина и мелодично рассмеялась. – Ты ошибаешься, милый. Деньги тут ни при чем.

– Что же тогда «при чем»? Да что ты за человек такой? Что вы за люди? – еще громче и отчаяннее прокричал он.

– А мы не люди, – невозмутимо вымолвила Ирина.

– Что? – почти беззвучно прошептал Алексей. Он больше не кричал, уставившись выпученными глазами на сидящую перед ним красавицу.

– Ты не ослышался. Мы были людьми, но очень давно.

Алексей не знал, что ответить. И знать ничего не хотел тоже. Закрыть глаза, заткнуть уши, не думать. Однако выбора у него не было. Ирина намеревалась что-то произнести, но внезапно замерла, устремив взор на нечто за спиной у Алексея. Возле губ появилась брезгливая складка. Еще не обернувшись, он понял, куда она смотрит. В воздухе поплыл запах человеческих экскрементов и еще чего-то гадкого.

– А вот и гостеприимная хозяйка, – издевательски произнесла Ирина. – Милый, похоже, ты своими криками потревожил отдых своей супруги.

Алексей неохотно оглянулся. В проеме застыла безобразная фигура, источавшая омерзительное зловоние. Существо, которое совсем недавно было Марусей, ссутулившись, тупо крутило головой, безуспешно пытаясь сфокусировать на чем-то взгляд мутных глаз. Не обращая внимания на Шустовскую, всеми силами стараясь побороть тошноту и отвращение, Алексей подошел к жене и взял за руку.

– Пойдем, Маруся, – тихо произнес он, – тебе нужно умыться, сходить в туалет. Я тебя отведу.

Она неожиданно послушалась. «По крайней мере, на этот раз не придется мыть за ней пол», – думал Алексей через полчаса, застегивая пуговицы на Марусиной блузке. Ему удалось вымыть ее, переодеть в чистую одежду и даже причесать. Маруся вела себя тихо и покорно. Двигалась, как заводная кукла, и не произносила ни звука. Взгляд был пустым, глаза потускнели и погасли.

Ирина все это время сидела в гостиной. Ничего, пусть подождет. Занятый заботами о жене, Алексей умудрился почти забыть о ее присутствии. Ему нужно было привести Марусю в порядок. Может, все они в этом проклятом поселении и не люди, но он-то пока, слава богу, еще человек. И вести себя будет соответственно. Он собирался дать Ирине понять, что никогда не бросит Марусю, какой бы она ни стала. Может, тогда они отступятся от них и дадут уехать из Каменного Клыка?

Покончив с туалетом, Алексей отвел жену на кухню: скорее всего, она снова голодна. Он усадил Марусю за стол, повязал на шею полотенце, наподобие салфетки. Сделал ей бутерброды, поставил на стол тарелку с фруктами. Смотреть, как жадно и неопрятно она ест, было неприятно, но он не уходил. Отчасти чтобы не дать ей снова перепачкаться, отчасти потому, что не хотел возвращаться в гостиную, к Ирине. Маруся не замечала, что он рядом. Отрешенно, как автомат, выполняла простейшие указания, поворачивалась в разные стороны, двигала руками, отправляла в рот куски пищи.

– Маруся, где ты? – с болью прошептал он.

– Ее нет, Алексей, – жестко произнесла Ирина, заходя на кухню. Чарующие интонации исчезли из ее голоса, в лице проступило что-то новое, безжалостное. Кожа натянулась, черты лица стали угловатыми, губы поджались и побелели.

– Она не вернется, – продолжила Шустовская после короткой паузы, – и чем скорее ты поймешь это и примешь, тем проще будет тебе и легче ей. Нужно двигаться дальше.

Глава 8

Поздно вечером Алексей снова сидел на лавочке во дворе: за короткое время это вошло в привычку. Уличное освещение не включал: не хотел, чтобы его самого было видно с темной улицы. Мало ли, кому придет в голову понаблюдать за ним. Хотя, разумеется, понимал тщетность своих попыток скрыться: прятаться от них бесполезно.

Он зажег свет в прихожей и приоткрыл входную дверь, чтобы можно было услышать, если Маруся вдруг встанет. Умытая на ночь, накормленная ужином, она находилась в спальне. Алексей надеялся, жена проспит до утра, не станет беспокоить. Ему требовалось обдумать все спокойно, хладнокровно, без эмоций.