Пропавших без вести – не награждать!

Отложив карты в сторону, Морозов прочитал сопроводительную записку. Так и есть, после выполнения десантирования карты предписывалось уничтожить.

«Понятненько, откуда дровишки! Сперли, значит, братья-разведчики у союзничков карты. Так им и надо! Не будут рот разевать».

Глава 21

Колесников в 106-м отряде сформировал для проведения мнимой операции десантную группу в составе трех взводов с подразделением обеспечения.

В понедельник он объявил десантникам секретный приказ на проведение разведывательно-диверсионной операции в районе немецкого аэродрома у поселка Альта.

– Утром 26-го числа вы на двух десантных кораблях выдвинетесь в район десантирования. На подготовку к операции даю вам сутки. Обращаю ваше внимание на жесточайшее соблюдение режима секретности.

К вечеру весь Мурманск знал, когда и куда посылают 106-й отряд. Возлюбленные бойцов плакали, жены офицеров тайком ставили свечки в единственной церкви.

Глава 22

Первая встреча Кабо и Лоскутова состоялась в присутствии полковника Рогожина и его свиты. Представляя командиру отряда его заместителя по политической части, Николай Сергеевич был краток: в двух словах он обрисовал жизненный путь Кабо, ее опыт в военно-политической работе, участие в боевых действиях.

– Партия и руководство Северного флота надеются, что вы быстро найдете общий язык. На притирку у вас времени нет.

К удовлетворению Рогожина, Лоскутов отнесся к кандидатуре Кабо спокойно. Он никак не высказал своего удивления ни ее внешним видом, ни самим фактом включения в группу женщины.

– Расскажите мне, товарищ Кабо, каким вы видите роль политработника в разведывательно-диверсионной группе? – спросил Лоскутов.

– Очень хороший вопрос, – похвалил полковник. – Я бы с удовольствием послушал ответ товарища Кабо, но у меня нет времени с вами заниматься. Дела, дела! Голову поднять некогда от этих дел. Васьков, проводи товарищей на выход.

Как только Лоскутов и Кабо покинули кабинет, Зингер, внимательно наблюдавший за их знакомством, спросил Рогожина:

– Вам не кажется, товарищ полковник, что Лоскутов как-то уж совсем безразлично отнесся к ее кандидатуре?

– А чего ему рыпаться, если вопрос решенный? Это как женитьба в старые времена: сосватали тебя к кривой невесте, так прими ее такой, какая есть. Родителям же виднее, с кем тебе век коротать.

– От кривой жены всегда можно налево гульнуть, а от нее в рейде никуда не денешься.

– Тем более сработаются. Если в Кабо женщина не проснется.

– Не проснется. Она в ней умерла.

– Хватит о делах! Пошли обедать.

На выходе из политуправления Кабо остановила Николая Егоровича:

– Я объясню вам, товарищ капитан, мое видение замполита в группе. Я считаю, что замполит обязан исполнять приказы командира и следить за точностью их исполнения всеми остальными подчиненными. Все остальное вторично.

Николай Егорович согласно кивнул. Такой ответ его устраивал.

– Завтра утром будьте готовы к переезду на новое место. Из личных вещей возьмите с собой самый минимум. Проверьте обувь, запаситесь табаком, если курите. Опыт подсказывает, что в рейде человек лучше переносит голод, чем отсутствие курева. Что еще?

– Я все поняла, командир. Пудреницу и бигуди в моем вещмешке вы не найдете.

Глава 23

В девять часов утра 25 апреля в полевом лагере 97-го полка весь личный состав, кроме караулов, был построен на импровизированном плацу у штабной палатки.

Перед морскими пехотинцами выступил Лоскутов.

– Товарищи офицеры, старшины и краснофлотцы! Приказом командующего Северным флотом с сегодняшнего числа образуется новое воинское соединение – отдельный разведывательный отряд. Командовать отрядом буду я – капитан Лоскутов Николай Егорович. Моему отряду предстоит трудное и опасное задание, выполнить которое по силам только бойцам с железной волей и нечеловеческой выносливостью. Часть отряда мной уже сформирована, вторую часть я отберу среди вас. Добровольцы есть?

В полном молчании оба взвода сделали шаг вперед.

– Отлично! От славных бойцов морской пехоты я не ожидал ничего иного. Теперь слушайте меня внимательно. Сейчас вы все пройдете медкомиссию, председателем которой буду я. После прохождения комиссии я объявлю, кто зачислен в мой отряд, а кто не попадет в него без объяснения причин. Для чего я это говорю. Не каждый найдет в себе мужество перед лицом своих товарищей отказаться от выполнения задания. Я даю вам шанс это сделать. После прохождения врачей с каждым кандидатом я буду разговаривать наедине. Если кто из вас, морально или физически, не готов к дальнему опасному рейду, то он должен честно признаться в этом. Даю слово советского офицера – никаких последствий отказ иметь не будет. Все меня поняли?

Морские пехотинцы промолчали: мол, сам намек на отказ от выполнения опасного задания для них оскорбителен.

– Я что, мать вашу, неясно спросил? – взъярился Лоскутов. – Все меня поняли, или кому-то надо персонально повторить?

– Поняли, – нестройно ответили из задних рядов.