Пропавших без вести – не награждать!

– Отряд, упор лежа принять! – скомандовал Николай Егорович. – На счет «раз!» сгибаем руки в локтях, грудь касается земли. На счет «два!» отжимаемся. Упражнение начи-най! Раз, два! Три, четыре! Раз, два! Спину прямее, зад не выпячивать!

После тридцати отжиманий Лоскутов поднял краснофлотцев на ноги.

– Я задавал вопрос, но не услышал ответа. Если не услышу его еще раз, упражнения повторим. Итак, всем понятно, как проходить медкомиссию?

– Так точно, товарищ капитан! – хором рявкнули морпехи.

Дав указания командирам взводов об очередности прохождения комиссии, Николай Егорович прошел в большую палатку-столовую, где расположились врачи.

Медосмотр начался.

Шестым по счету, после прохождения врачей, к Лоскутову подошел высокий крепкий мужчина лет сорока, смуглый, наголо подстриженный, с железным зубом во рту. Кисти рук, предплечья и грудь его украшали татуировки на морскую тематику.

– Товарищ капитан, – вполголоса сказал он, – из кандидатов вычеркните краснофлотцев Киселева и Пешкова. Поверьте мне, как человеку бывалому, подведут они нас в настоящем деле. Слабачки.

– Как ваша фамилия, Мазур? А что, товарищ Мазур, я вас уже зачислил к себе в отряд? – улыбнулся Лоскутов.

– Зачислите, – уверил краснофлотец.

– Кем вы были до морской пехоты? – Николай Егорович указал на татуировки. – На флоте служили?

– До декабря прошлого года я был боцманом на эсминце «Урицкий».

– Понятно. Был боцманом, стал пехотинцем. За что с корабля прогнали?

Мазур характерным движением щелкнул себя по горлу:

– Влетел по этому делу. Подрался с гражданскими. Разжаловали. Списали.

– Кем сейчас в полку? Пулеметчик? Годится. Иди, Мазур. Я прислушаюсь к твоему совету.

Следующий за Мазуром боец, опасливо оглянувшись на врачей, прошептал:

– Тут такое дело, товарищ капитан…. У меня жена осталась с маленькими детьми…

– Дальше не надо! – перебил Лоскутов. – Свободен!

Всего из 48 краснофлотцев и старшин отказались идти в рейд трое, еще 16 человек не пропустили врачи. Следуя указаниям Лоскутова, они отбраковывали даже тех, у кого болели зубы или были потерты ноги. Двоих Николай Егорович вычеркнул по совету Мазура, трое оказались бывшими спортсменами. В итоге в распоряжение Лоскутова поступило 24 человека, которых он разбил на 3 отделения по 8 человек в каждом.

Последними медкомиссию прошли командиры взводов. Оба они были примерно одинакового возраста, оба рвались принять участие в рейде. Поразмыслив, Николай Егорович остановил свой выбор на лейтенанте Коломийце, успевшем побывать в боях на полуострове Рыбачьем.

Все не прошедшие отбор бойцы и командиры для соблюдения режима секретности через три дня были переброшены под Псков и распределены среди частей 42-й армии 3-го Прибалтийского фронта.

К обеду в полевой лагерь на грузовике с вещевым имуществом прибыл Монгол. Кабо, очень коротко подстриженная, приехала отдельно.

– Коля, кто это? – заметив Кабо, спросил Монгол.

– Мой заместитель по политчасти.

– Мать его, это политуправление флота нам такую подлянку подбросило? Мужиков не было? Коля, мне кажется, что если бы она родилась во времена мрачного Средневековья, то ее бы без суда и следствия сожгли на костре как ведьму.

– Сожгли бы, и правильно сделали, – совершенно серьезно сказал Лоскутов.

Монгол встрепенулся.

– Коля, я вообще-то про костер так сказал, без всякой задней мысли. Ты что, полагаешь, что ее надо опасаться?

– Если у твоего Отца волков есть дочь, то считай, что это она. Монгол, лицо распрями и пошли с ней знакомиться. У меня пока в отношении нее ничего нет. Так, одни логические выкладки.

– Логика – наука серьезная. Особенно когда ей чутье подсказывает. Кстати, Николай Егорович, а где мой друг Лукин? Что-то я не вижу его здесь.

– Продукты получает.

* * *

Скандал на центральном продовольственном складе Северного флота начался с момента предъявления накладной на получение довольствия.

– Что это? – поморщился начальник склада, упитанный старшина интендантской службы в очках. – Ваш документ составлен с нарушением приказа наркомата обороны.

– Чего, чего? – не понял Лукин. – Какого приказа?

– Согласно приказу наркомата обороны № 208, сухой паек выдается сроком, не превышающим трех суток. По истечении указанного срока военнослужащие должны быть переведены с нормы продовольственного снабжения № 9 на норму снабжения № 1 и поставлены на котловое довольствие.

– На какое довольствие, котловое? – начинал горячиться Лукин.

– Вот именно, на котловое. Через трое суток вы обязаны накормить военнослужащих горячей пищей. В вашей накладной указано, что сухой паек надо выдать на 14 суток. Я не стану выдавать вам продукты на такой срок. Это нарушение приказа. Идите и пересоставьте накладную согласно действующим нормам снабжения.

– Слышь, я чего-то не пойму, ты дураком родился или тебя таким служба на складе сделала? Посмотри сюда, здесь что написано? 14 суток! Подписи все стоят? Печать есть? Чего тебе еще надо, очкарик? Какие трое суток? Как я тебе полевую кухню в пеший рейд возьму? Тебя туда запрягу?

– Я напишу на вас рапорт за оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей.