Пропущенный вызов

А Игнатия я взял с собой в новую жизнь, конспирация и переодевание в торговом центре были мне привычны и приятны. Поначалу я слегка опасался выходить из квартиры, думал, вдруг какой-нибудь не в меру ретивый сосед донесет на меня психоневрологический диспансер или в милицию, но все обошлось. Я отпустил такую амбивалентную бородку, которая могла сойти и за неухоженную щетину, и за стильную трехдневную небритость, нашел старые Васины шмотки и стал выходить, горбясь и потупя взор, прижимая к себе, как щит, старую болоньевую авоську с драным швом, где у меня лежал фирменный прикид Игнатия, и направлялся в торговый центр или в кафе преображаться. Ничто не помешало бы мне купить квартиру на свое третье (или четвертое, если считать Игнатия) имя и спокойно перевоплощаться там в кого угодно, но мне, во-первых, было лень, а во-вторых, вся эта конспирация и тайна будоражили меня, хоть немного привносили интереса в жизнь.

От перемены места я ждал большего. Воспоминаний, снов, чего-нибудь такого, что хоть на секунду вернуло бы меня в прошлое. Но нет, в этом доме ничего не осталось от моей любимой. Васина мать уничтожила все ее вещи, даже кровать куда-то исчезла, а потом, за прошедшие годы они с Наденькой ужасающе запустили квартиру, и мысль, что Вера когда-то жила в этом гадюшнике, была даже неприятной.

Раз пришлось уйти с кладбища, делать мне большую часть дня стало нечего, а привыкшее к физическому труду тело отказывалось тупо валяться на диване, да и диван был таков, что на него, прямо скажем, не тянуло. Я затеял ремонт, наняв себе через газету помощника, но основное все делал сам. Мне нравилось овладевать новыми навыками, нравилось, что у меня хорошо получается, приятно было запаривать доширак и есть его на пару с помощником, угрюмым мужиком, тем более мы достаточно быстро опознали друг в друге бывших сидельцев. По привычке я воображал, как Вера принимает участие в процессе, выбирает обои, может быть, разводит клей или даже штукатурит стены в шапочке, сложенной из газеты. Почему-то я чрезвычайно ясно представлял сардельки, которые она варит нам с помощником в конце рабочего дня: упругие, розовые, с чуть треснувшей оболочкой и с капельками жира, плавающими на поверхности воды. Я почти наяву слышал их запах и представлял, как брызнет сок, если надкусить сардельку, не сняв кожицу.

Помощник пристрастил меня к Интернету. Все же странно, откуда к нам приходит понимание и принятие всяких важных вещей. Я дружил с компьютерным гением Андрюшей, но все его советы и призывы идти в ногу со временем пропускал мимо ушей, зато сразу последовал рекомендации полуграмотного мужика и мгновенно озадачил Надю требованием провести мне широкополосный Интернет и вай-фай.

Она сначала не хотела, мол, спалимся, зачем шизофренику Интернет, но я настоял на своем.

Сначала цель моя была благородной: получение новых знаний и совершенствование Игнатия, но я очень быстро докатился до социальных сетей и удивился, сколько же там пасется сумасшедших.

Слава богу, что человечество изобрело Интернет, подумал я, теперь психи могут туда выплескивать всю свою агрессию и остальной негатив, не нанося никому реального физического ущерба.

Потом подумал, что так-то оно так, но изображение еды не утоляет голод. С виртуальным сексом дело обстоит чуть лучше, но все равно это жалкая замена нормальных отношений. Так же и оскорбительные комментарии и угрозы не совсем равноценны удару кирпичом по голове.

Наша психиатрическая статистика стала мне теперь недоступна, но судя по новостям, уровень агрессии в обществе нисколько не снизился в последние годы.

Я думал, какую прелестную научную работу можно было бы замутить на материале соцсетей, и параллельно чувствовал, как мне надоело «игнатить». Интересных случаев попадалось крайне мало, симпатичных людей, которым искренне хотелось помочь, – еще меньше, деньги текли рекой, так что я не успевал их рассовывать по своим «офшорам», а каких-то желаний материального свойства у меня не возникало.

Между тем время шло, я старел и с горечью чувствовал, что ничего не делаю для общества. Вспоминал юношеские амбиции, сколько всего планировал совершить, как мечтал сделать имя в науке, и ведь сделал бы, не случись этот проклятый суд!

Я был интересной, цельной личностью, влюбленным мужчиной, и в одночасье все разбилось на разрозненные осколки, где я то сумасшедший Вася, то холуй Игнатий, то покойник, то не пойми кто.

Когда я начал выискивать потенциальных агрессоров в Интернете, мной двигала только одна цель: спасти их будущих жертв.

Я пасся во всяких сомнительных группах, смотрел комментарии, если меня что-то настораживало, прослеживал этого пользователя дальше или отпускал, или брал на заметку, чтобы посмотреть в динамике, или сразу заносил в список. Потом ехал к Андрею, и тот устанавливал мне реальные данные этих людей, если это оказывалось возможным.

С мобильника Игнатия я связывался с родственниками и советовал обратиться к психиатру, предлагал свое содействие, но ни разу не случилось такого, чтобы меня не послали куда подальше.