Пророчество

– И что с того? – холодно откликнулась Найли.

Свет внезапно ударил в лицо Бомэй, ослепляя, и ее мысли вернулись к сцене. Маска дракона выглядела безобразно. Как человек может настолько войти в образ и вести себя подобным отвратительным образом?

Зверь прыгнул на ведьму. Злость обуяла его сердце. Теперь оно билось в такт барабанам. Острые когти и клыки были наготове, а внутри все наполнилось желанием напасть. Чувство, похожее на темную реку, которая вот-вот выйдет из берегов.

Ведьма становилась все слабее. Ее застали врасплох. Она постепенно отступала в тень.

Юань Юань с тревогой наблюдала за событиями на сцене. Она вспомнила об одном происшествии в общежитии. В тот день простыня Бомэй оказалась выпачкана землей из цветочного горшка. Бомэй вошла в спальню и сразу увидела это. На ее глаза навернулись слезы. Они так и не узнали, кто это сделал.

Тут на сцене ведьма закричала и упала на пол. Дракон не собирался ее щадить и неумолимо приближался. Ведьма Бомэй заплакала и, шатаясь, побежала к черному ящику.

Свет снова погас.

В темноте прозвучал голос человека в черном плаще:

– Сердца людей хранят в себе множество масок. Мы погружаемся глубже в себя и узнаем, какие еще образы скрываются в нас.

Когда зажегся свет, Юань Юань увидела на Бомэй костюм охотника. В руке она крепко держала блестящий кинжал. Сердце Юань Юань сжалось. С тех пор как она встретила Бомэй, та и слова резкого не сказала. Даже когда ее кровать выпачкали землей.

Но сейчас она пробудилась, словно долго спавший вулкан.

Акт IV

Шут

Найли вспомнила один разговор.

Бомэй вдруг обратилась к ней:

– Ты всегда выглядишь невероятно заносчивой. А скажи, Найли, почему ты никогда не говоришь о своей матери?

Найли посмотрела на подругу с удивлением.

– Твоя мама, кажется, не живет дома уже около трех лет, верно? Где она сейчас? Я тут слышала, что она сидит, поэтому тебе удается ее навещать всего два раза в год, это правда?

Найли почувствовала себя так, словно ей всадили нож в спину.

– Я ни с кем это не обсуждала, Найли, и хочу и дальше держать это в секрете. Мы с тобой похожи, не так ли? Я просто хочу вернуться в те времена, когда мы были вместе и ты всегда следовала за мной. Мы были неразлучны. Я хочу, чтобы мы с тобой были друзьями, а не врагами, – тихо произнесла Бомэй.

– Почему я? – у Найли затряслись руки. – Почему ты выбрала меня?

– Потому что ты особенная. Всегда такая независимая и стойкая, как прочный ствол дерева… Но я бы хотела, чтобы ты почаще была гибкой лозой. Мы же друзья, верно? – Бомэй улыбнулась и приобняла Найли за плечи. – Мне так сложно с кем-то подружиться. Ты считаешь, что я всем нравлюсь? Но все видят лишь мою маску. Только тебе я показываю себя такой, какая я есть. Поэтому мы и дружим, мы похожи, – лукаво улыбнулась девушка.

От воспоминания о нежном, но при этом зловещем тоне, которым говорила подруга тогда, Найли пробрала дрожь. От навязчивой подруги так просто не избавиться. Блестящий кинжал, который держала в руке Бомэй, символизировал секрет, который Найли отчаянно хотела сохранить: ее мать посадили в тюрьму, признав виновной в денежных махинациях.

Свет погас, а когда снова зажегся, Найли уже надела маску шута. Ухмыляющееся лицо, скрывающее слезы, и красный, как кровь, нос. Шуты не показывают свою грусть.

Музыка снова сменилась на веселые мотивы, а охотник и шут, взявшись за руки, танцевали по кругу. Их танец излучал нарочитую радость. В театре звучал хор голосов, звучавших грандиозно и воодушевляюще, но веселая музыка не могла скрыть грусть происходящего.

Юань Юань смотрела на сцену, и сердце ее все сильнее сжимали невидимые тиски. Она вспоминала, что отношения Бомэй и Найли стали ухудшаться с того дня, когда Бомэй представила всем соседку:

– Это Найли, моя лучшая подруга.