Пророчество Пятой скрижали

— Я? С ней? — Марина рассмеялась. — Ну, тут вы все же ошибаетесь. Я просто попала в их компанию школьных друзей. Вот они действительно дружат много лет. А мы, мужья и жены, — так, нас только терпели. Так что мы с Камиллой не общались, тем более на работе. Кто я и кто она?

— И даже словечком не перекинулись перед ее уходом? Мол, пока-пока, еду с таким-то туда-то… и в таком духе.

— Вот чего не было, того не было, — твердо ответила Марина. — Она очень торопилась, меня вообще не заметила.

— Ну ладно. — Веретенников разочарованно выдохнул и протянул ей визитку с золотым обрезом. — Если что вспомните, позвоните мне.

— Всенепременнейше, — вытащила Марина из памяти словечко Георгия, а про себя подумала: «Дожидайся!»

Проводить ее явился только один из похитителей.

— Генка-то в больнице, кровь остановить не могут, — сказал он, когда они ехали в лифте.

Марина пожала плечами.

— Ты, может, ядовитая? — не унимался парень.

Она скосила глаза и с удивлением поняла, что он с ней заигрывает. Нет, ну каких же идиотов нанимает на работу этот Веретенников!

Водитель сказал, что отвезет ее на то же место, откуда ее забрали, но Марина уговорила его поменять маршрут и отвезти до дома.

Когда она тихонько открыла дверь квартиры, из спальни был слышен заливистый храп мужа. Марина взяла подушку и одеяло и легла в Тимкиной комнате.

Капитан Севрюгин пришел на работу в самом отвратительном настроении. Утром его обхамила соседка, чья собака гадила перед самым подъездом. И ведь знает же противная баба, что он в полиции служит, а вот нисколько не боится!

Потом он застрял в пробке, а когда попытался эту пробку объехать, поцарапал крыло машины о фонарный столб. А самое главное — его точил червячок сомнения в деле Успенского. Что-то в нем было определенно не так…

Капитан сел за стол, достал из сейфа до боли знакомые фотографии и снова уставился на них.

И тут, точно так же, как вчера, дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет вкатился адвокат Левобережный. Его лысина отражала свет, как зеркало, но сегодня и круглая физиономия адвоката сияла, как медный самовар.

— Рад вас видеть! — промурлыкал адвокат, как сытый кот, и плюхнулся на прежнее место.

— Не могу ответить тем же… — хмуро проворчал Севрюгин. — Чем обязан?

— Очень удачно, что вы уже приготовили ваши, гм… убедительные доказательства! — он указал большим пальцем на стопку фотографий. — Очень удачно!

— Вы курите, не стесняйтесь, — проговорил Севрюгин, вспомнив правила вежливости.

— Курить? — переспросил адвокат. — Извините, бросил! Курение ведь, вы знаете, очень вредно для здоровья! Минздрав предупреждает, и все такое прочее…

— Да? — капитан не смог сдержать свое удивление. — Но ведь вчера вы курили, да еще как…

— Вчера — курил, а сегодня бросил…

— Надо же, как это у вас легко вышло… ну ладно, это здесь ни при чем… что вы там говорили про эти фотографии?

Адвокат по-хозяйски придвинул к себе снимки и быстрыми движениями разделил их на две стопки и указал на правую:

— Начнем с этих. Так сказать, более невинных. Вот на этой фотографии вас ничто не смущает?

Адвокат ткнул пальцем в ту самую фотографию, которую и сам Севрюгин накануне разглядывал с сомнением, хотя сам не мог понять причину этого сомнения.

— Вы совершенно правы, — проговорил адвокат, хотя Севрюгин не сказал ни слова. — Счет!

— Какой счет? — переспросил капитан.

— Видите, они уже закончили обед и им принесли счет. Но возле кого он лежит? Обычно счет подают мужчине, а здесь он — возле покойной госпожи Неждановой. А что это значит?

Севрюгин уже понял, что это значит, но адвокат, привыкший все объяснять и разжевывать, и сейчас не мог остановиться:

— Это значит, что госпожа Нежданова оплачивала этот обед. Что, в свою очередь, может означать только одно — этот обед вовсе не романтический, а деловой, сугубо официальный.

— Это только ваши предположения… — начал было Севрюгин, хотя и понимал, что адвокат совершенно прав.

— Верно, предположения, но эти предположения натолкнули меня на определенные мысли и действия. Вот посмотрите, — он ткнул в фотографию тупым концом роскошной ручки. — На стене ресторана развешены розетки красно-бело-зеленого цвета, цветов итальянского флага. Я поинтересовался и узнал, что такие розетки в Италии развешивают во всех общественных местах второго июня, в день провозглашения итальянской республики. Ресторан, в котором сделан снимок, — итальянский, и значит, мы можем уверенно сказать, что снимок сделан именно в этот день.

— И какие выводы вы из этого сделали? — спросил Севрюгин, который невольно увлекся рассуждениями адвоката.