Прорыв на Донбасс

— Здравия желаю, товарищ комиссар 3-го ранга, пулеметный взвод четвертого батальона производит уборку рабочих мест после трудового дня. Расход боеприпасов — сверхплановый. Жалоб и замечаний со стороны противника не имеется. Докладывал исполняющий обязанности командира взвода, старший сержант Кукушкин.

— Вольно, товарищ старший сержант! — Брежнев повернулся к своему спутнику, — Смотрите, Константин Михайлович, какие шутники?! В гильзах по колено стоят.

Носатый заговорил, — Товагищ стагший сегжант, — такого крутого прононса я не слышал даже в самых крутых "одесских" анекдотах моего времени, — скажите, что вы думаете о сегодняшнем дне?

Я впал в ступор, — Не понял, вопроса, товарищ капитан?

На помощь носатому пришел Брежнев, — Это товарищ Симонов, журналист, корреспондент "Красной Звезды". Он хочет знать что думаете о войне вы, ее простые рабочие.

Моему удивлению не было предела, я конечно знал, что Симонов намертво прицепился к нашей бригаде, но чтобы во так запросто по окопам в сопровождении Ильича. Нет, сам товарищ бригадный комиссар в первой линии бывал постоянно, и не только в минуты затишья. Личной храбрости, боевого духа, и способности сказать бойцам "делай как я", у этого человека не отнимешь. Хотя, и Симонов в Белоруссии в окружении был, выходил в боевой поход на подлодке. Скажу ему, может поймет?

— Товарищ военный корреспондент, — я махнул рукой в направлении нейтральной полосы, — вон там, в степи, лежат немцы. Еще утром они жрали, гадили, считали себя расой господ, а свои трудности временными. Теперь они лежат в снегу и им больше ничего не надо. Они уже получили свои полтора квадратных метра украинского чернозема, и им его вполне достаточно. Чуть дальше окопались их "кригскамерады". Они пока живы, пьют шнапс и жрут консервы, но это ненадолго, вы поверьте. Завтра мы успокоим и этих. Они, товарищ Симонов, не защищают свою Родину, своих матерей и невест. Они пришли сюда грабить, грабить, и еще раз грабить. Грабеж — вот высшая форма существования арийского организма…

Опустив глаза я увидел, что присевший на дно траншеи Симонов, зажал между плечом и щекой маленький фонарик и что-то яростно строчит карандашом в блокноте, — Пгодолжайте товарищ Кукушкин, пгодолжайте, — промычал он, поднимая на меня глаза…

И тут на меня буквально навалился Брежнев, пытаясь раздавить в объятьях, правда целоваться не стал, видно ему уже объяснили, как это воспринимается в наше время, — Как сказал, сержант! — Прямо припечатал! — Грабеж — высшая форма существования арийского организма… — В гранит, в бронзу, в мрамор!

Эх, с мысли с сбил, товарищ Брежнев, тайный гомосек ты наш. Да и Симонов видно понял, что продолжения не будет. Хотя… Нет, не надо. Или надо?

— Товарищ Симонов, послушайте… — я напряг память, как-никак он один из моих любимых поэтов.

Так убей фашиста, чтоб он,А не ты на земле лежал,Не в твоем дому чтобы стон,

А в его по мертвым стоял.Так хотел он, его вина, —Пусть горит его дом, а не твой,И пускай не твоя жена,А его пусть будет вдовой.Пусть исплачется не твоя,А его родившая мать,

Не твоя, а его семьяПонапрасну пусть будет ждать.Так убей же хоть одного!Так убей же его скорей!Сколько раз увидишь его,Столько раз его и убей!

— Замечательно! — всплеснул руками Симонов, — кто написал такие замечательные стихи?

Я посмотрел на Брежнева, тот утвердительно кивнул.

— Вы, товарищ Симонов, вы и написали! — ответил я, отвернувшись, чтобы не видеть его ошарашенной физиономии.

Из-за поворота траншеи, чуть не сбив Брежнева с ног, выскочил командир первого отделения моего взвода, сержант Алешин. Наверное, что-то случилось?! Я-то посылал его к комбату с донесением и заявкой на патроны. А он обратно несется так, будто за ним гонится сам Гитлер с Герингом впридачу.

Даже не переведя дух, Алешин, торопливо козырнул Ильичу, — Товарищ бригадкомиссар, разрешите обратиться к товарищу взводному?

Дождавшись утвердительного кивка, Леха выпалил на одном дыхании, — Птиц, то есть товарищ старший сержант, тебя там комбат на НП зовет. — Срочно! — он оглянулся и видя что Брежнев с задумчивым Симоновым пошли дальше по траншее, яростно зашептал мне прямо на ухо. — Слышь Игорех, я не я буду, если папа что-то там не задумал. Ночью немцам, кажется, будет концерт…

— Так, я осмотрелся по сторонам, — Лех, остаешься за старшего. В первую очередь набивайте ленты сколько хватит патронов. Если ты прав, они нам понадобятся.

— Немкам тоже? — шепотом переспросил Алешин.

— Им в первую очередь, — ответил я, — если будет вылазка, то "Утес" с собой тяжеловато тащить будет, а вот МГ-шки в самый раз… — хлопнув старого друга по плечу, я почти бегом направился в сторону НП.