Прорыв начать на рассвете

Утром следующего дня отряд Курсанта вошёл в Колодези. В школе, которая стояла под липами, было хорошо натоплено. Рядом, приткнувшись один к другому, виднелись сараи. В один из них они завели коней. Выставили посты и завалились спать. Но вскоре Воронцова разбудили:

– Командир, – тряс его за плечо Кудряшов. – Вставай, зовут к командиру полка.

– К какому ещё командиру полка? – Воронцов открыл глаза и рядом с брянским увидел незнакомого человека. – Этот, что ли?

– Нет, это – завхоз. Печи нам вытопил. Посыльный.

– Командир ждёт вас у меня дома, – сказал незнакомец. – Пойдёмте. У нас мало времени.

Воронцов на всякий случай взял автомат, в карман сунул гранату.

– Это – лишнее, – сказал, наблюдая за его сборами, завхоз.

– Не к тёще на блины зовёте…

– И это верно. Но блины будут. – И до этого суровое худощавое лицо завхоза расплылось в щербатой улыбке. – Хозяйка расстаралась. Ну, бери, бери свои гулюшки и пойдём. И вы уморёвши, и они торопятся.

Они вышли вслед за завхозом. По пути Кудряшов успел шепнуть, что старик ему знаком, видел его вчера в лесу, когда с лыжниками ходили в отряд.

– Его там так и звали – завхоз.

Свернули в проулок. Впереди, возле дома под берёзами, стояли двое саней, запряжённых лошадьми, в которых угадывалась кавалерийская стать. Из-за берёзы выглядывал часовой с автоматом ППШ на груди.

В доме за столом сидели четверо в красноармейских гимнастёрках.

– Присаживайтесь, Курсант, – кивнул на табуретку худощавый скуластый майор.

Воронцов невольно оцепенел, глядя на горку блинов и чашку со сметаной, придвинутую к нему майором. За столом на мгновение установилась тишина. Её нарушил всё тот же майор, который, видимо, и был командиром партизанского полка. Он засмеялся и сказал:

– Угощайтесь. Ешьте. В лесу блины не пекут.

Воронцов положил на пол рядом с собой автомат, который всё это время держал на коленях, расстегнул шинель.

– Подольский? – кивнул на петлицы майор.

– Да.

– Какой курс?

– Выпускной.

– Где дрались?

– На Извери. Недалеко отсюда. Под Юхновом. Шестая рота Подольского пехотно-пулемётного училища. Командир роты старший лейтенант Мамчич Леонтий Акимович.

Майор снова засмеялся:

– Хорошо, хорошо! Я же не проверяю вас. В деле себя покажете. А пока давайте знакомиться.

– Сержант Воронцов! – вскочил он из-за стола.

– Майор Жабо. Командир партизанского отряда. Будете действовать на участке Колодези – Староселье – Науменки. Дайте-ка вашу карту.

Воронцов не спешил лезть за пазуху за картой. Но майор его поторопил:

– Давайте-давайте. Я знаю: у вас хорошая, подробная немецкая штабная карта. Мне уже доложили. И учтите на будущее: одна из сильных сторон любого партизанского отряда – хорошо отлаженная разведка. Везде у вас должны быть свои глаза и уши. Везде. По всей округе. К вам не должны подойти незаметно или внезапно. Если этого нет, ваш отряд через пару недель будет украшать телеграфные столбы вдоль дороги Вязьма – Юхнов и отчёты немецких штабов.

Майор Жабо развернул карту и отметил красным карандашом маршрут.

– Ваша задача – разведать безопасный путь в окружённую группировку тридцать третьей армии. Пойдёте не одни. С нашими людьми. Подготовьте лошадей. Если есть потребность в боеприпасах, напишите мне прямо сейчас, что, к какому оружию и в каком количестве необходимо. Продукты тоже выдадим. Будьте готовы выступить через два-три дня. А пока приводите себя в порядок. Связь – через нашего завхоза дядю Колю.

Но ни трёх, ни даже двух дней отряду Курсанта отдыхать не пришлось. В конце следующего дня в школу зашёл дядя Коля и сказал Воронцову:

– Приказ командира полка – к вечеру быть готовым и выступить по указанному маршруту. Проводником пойду я и ещё двое ребят из нашей деревни.

Ещё не стемнело, из лесу примчались трое саней. На них были навалены мешки и ящики.

– Медикаменты, – пояснил завхоз. – Там, у наших, в окружении, людей перевязывать нечем. А тут – бинты и лекарства. Утром мы должны быть в Науменках. Там нас уже ждут. Это километров шесть отсюда, не больше.

Когда выступили, Воронцов спросил завхоза:

– Дядя Коля, а скажи мне вот что: майор Жабо, этот ваш командир, почему он так легко мне поверил? Человек-то он вроде непростой.

Завхоз засмеялся, мелькая щербой:

– Ты на блины смотрел, как сокол на кролика. И шинелька твоя вся лесом пропахла. У Жабо глаз – алмаз. Партизана от немецкого диверсанта отличить умеет.