Прорыв под Сталинградом

И тут он [Айхерт – К. Г.

] видит нечто, что заставляет его прищуриться и нагнуться к земле. Справа и слева от треклятой дороги он видит странные знаки. Вон торчит из-под снега одинокая лошадиная нога – а чуть подальше другая, а вон там пирамида, сложенная из одних костей, и венчает ее осклабившийся в улыбке череп… Дальше слева как кол в сугробе – боже правый – да это же целый человек! Голова зарыта в землю по самые плечи – стойкий оловянный солдатик во время оно, ноги-свечки метят в небо. На оголенных грязно-желтых ступнях лежат нежные ажурные салфеточки из снега. Водитель заметил смятение Айхерта.

– Костяная дорога, – говорит он, хотя его ни о чем не спрашивают. – Помечаем ее постоянно, иначе снегом занесет. Всякую деревяшку только воруют сразу, и до ходулей лошадиных нынче тоже немало охотников…

Таких людей, как капитан Айхерт, в вермахте величали “старыми кадрами”. Когда разразилась война, он служил уже двенадцать лет. За это время сердце его сделалось твердым как камень. Но сейчас оно трепетало от ужаса[92]

.

Тогда в исторической комиссии полыхали жаркие дебаты о литературном наследии Западной и Восточной Германии, посвященном Второй мировой войне и, в частности, Сталинграду. Роман Генриха Герлаха как нельзя более кстати отвечал этой теме, однако наш обмен мнениями о нем не вышел за рамки приватных бесед. Члены комиссии придерживались различных позиций по поводу того, как удачно связать западные и восточные биографии, судьбы, коды и опыты. После 12-го конгресса Союза немецких писателей в 1994 году Генрих фон Эйнзидель вышел из комиссии, он окунулся в политику и в октябре был избран в Бундестаг в качестве кандидата от партии ПДС по Саксонии, где работал до 1998 года”[93]

.

Я потерял графа фон Эйнзиделя из виду, но после ахенского конгресса 1994 года возобновил контакт с другим литератором, Эрихом Лёстом, с которым познакомился четырьмя годами раньше. Его дебютный роман “Оставшиеся мальчики” – тоже о войне – увидел свет еще в 1950 году, автору тогда исполнилось всего 23 года! Так же как и у Герлаха, речь в “Оставшихся мальчиках” идет о пережитом во время войны опыте, о страхе солдат, о безвыходном положении, в котором оказались те, кого заставляли убивать, а после обрекли на смерть. В книге подробно рассказывается о судьбах вчерашних школьников в последние годы войны. О бесчеловечной муштре и постоянных унижениях, о пришедших им на смену фронтовых ужасах, о крушении иллюзий и отчаянии. Роман Лёста увидел свет под Рождество 1950 года и был уничтожен критиками Tägliche Rundschau, ежедневной газеты Советской военной администрации в Германии (СВА). В разгромной рецензии говорилось:

Допустим, точка зрения Лёста была типична для сотен тысяч солдат. Но если автор считает, что его убогая точка зрения единственно возможная, этому есть только одно объяснение – молодость. Между тем прошло уже пять лет, и сегодня больше неуместно писать о войне в столь “объективном” тоне без личного отношения. Современный немец обязан знать, сколь ошибочной и гибельной была его тщедушная позиция по отношению к нацистскому вермахту[94].