Прощай, Ариана Ваэджа! (СИ)

— Друг! Ты можешь шевелиться? Попробуй почувствовать руки и ноги! — обратился он к пареньку.

Тот уже начинал приходить в себя... Да! Но вместо утверждения или отрицания застонал еще сильнее. Скорее всего, боль не отпускала, напротив, давала о себе знать еще сильнее. Так бывает, когда человек выходит из шока.

— М-м-м-м, кажется, нога...

Арбенин нащупал его ногу без сапога и осторожно провел по ней рукой.

— О-о-о-о! — чуть ли не взвизгнул Богдан.

Так и есть! Его правая нога травмирована! Хоть бы не перелом!

— Потерпи, Друг! Подтянись немного и попробуй подползти ко мне ближе. Я буду двигаться в сторону, а ты — за мной! Хорошо?

Он взял в руки сапог Богдана. Как быть? Надеть на ступню? Опасно! Да и больно... И оставлять нельзя. Слава Богу, второй — на месте, не потерялся! И вот так, с сапогом в руке, Арбенин преодолел несколько метров влево, куда и подсказывала интуиция. Оглянулся — Богдан, стиснув зубы, пыхтел следом. Как хорошо! Могло быть и хуже! В голове роились мысли, и мысли-тревоги. Во-первых, отыскать всех троих почти невозможно — в том переходе, из которого они свалились в пропасть, творится нечто странное... Какая-то мистика... И вроде бы галерея даже не та — правильная, что отмечена на карте, не имеет никаких ответвлений, а эта же походит на лабиринт... Может, они втроем сбились с пути? А может, попали вообще в другой, параллельный мир? Мир, состоящий из нескольких плоскостей, или этажей... А сколько же всего их здесь?

Да, а где Сибирцев? Он свалился в пропасть гораздо раньше, но... упал вниз, еще дальше и глубже, или, напротив, застрял выше их? Звуки клокочущих потоков стали чуть тише, значит, от края пропасти они отползли. Но вот хорошо это или плохо? И для кого хуже — для них двоих или же Сибирцева? Кондратьев чувствовал, что коллеги здесь нет. Это ощущение — ощущение отсутствия — было настолько знакомо ему! Сколько раз приходил на встречу с партнером или на свидание с девушкой и всем нутром чуял, что в необозримом пространстве нет никого, кроме него! И все же на всякий случай приостановился и прокричал:

— Сибирцев! Ау! Иван Викторович! Отзовитесь!

На его крики Богдан спросил:

— Здесь еще кто-то есть?

— Да! Есть! По крайней мере, должен быть...

Никто не отзывался. Стояла такая же чернота. И только шум воды со дна пропасти напоминал о том, где они находятся.

И тут... Арбенин нащупал рукой нечто... И бывает же такое, да и не только в книгах! Ручной фонарь! Только чей? Его? Сиротина или Сибирцева? Он подтянул предмет к себе и ощупал его. Защитное стекло разбито, да и не могло быть иначе... Но вот, кто его знает, а вдруг... Нащупал ползунковый переключатель и сдвинул его вверх-вниз. Так и есть: работает! Бледный огонек нити накаливания осветил площадку диаметром шагов на семь-восемь. Довольно ровную, если не брать во внимание каменистую почву под ногами, точнее, под коленками. Небольшие по размеру — самые крупные с куриное яйцо — камни создавали ощущение прочности, надежности. Да если что — здесь можно не просто ползать, но и — бегать!

Он перевел свет фонаря на Сиротина, чтобы повнимательнее осмотреть его. Так и есть! На голове — кровоподтек, скорее всего, ударился о камень, а может, наоборот — на него что-то упало... на правый висок. Одежда как-будто в порядке... И руки... А вот ноги... правая лежит неестественно, может, и перелом... или вывих... Он не очень-то разбирался в медицине.

***

Пропасть оставалась позади, а впереди просматривалось нечто вроде галереи. Свет фонаря выхватил потолок. Он был довольно высоким, по крайней мере, напоминал те, что видели они в предыдущих галереях. Как быть? Оставаться здесь и ждать чего-то или кого-то? Или же двигаться, не зная куда — к спасению или смерти? Скорее, все-таки второе... По крайней мере, больше шансов на выживание. Да и вообще, говорят: дорогу осилит идущий...

— Старший Друг! А у тебя есть вода? Так хочу пить...

Голос Сиротина, совсем мальчишки, вонзился в душу. Действительно, где-то была фляжка, он ее не успел тогда положить в вещмешок — так торопился. Мешка нет, явно внизу — на дне пропасти, так что унесло водой, но вот фляжка... Он замедлил движение и ощупал карманы. Да, вот она... Неужели Бог помогает? Не зря так часто он его вспоминал... Достал из кармана и тряхнул: легковата, совсем мало воды... Но передал Сиротину:

— Держи, Друг!

Что делать дальше? Лучше — ползти, неизвестно, сколько еще фонарь послужит, может, умирает он, что-то совсем бледно светит... Хочется поговорить с Богданом. Расспросить его о том о сем, нужно бы выяснить, что он помнит... Да... Но, может, не сейчас... а позже... Еще неизвестно, что у него с ногой? А если гангрена... начнется? Тьфу-ты! Ерунду сморозил! Все равно тяжело мальчонке с больной ногой... А лекарств нет никаких... Какие там лекарства, когда и людей нет на тыщу верст! Тьфу-ты, опять сказал нелепость!

Вот так и полз он, пробираясь все дальше и дальше по переходу, надеясь выйти куда-то, где может, и забрезжит свет... Должен же быть выход из этого подземелья!

— Старший друг! Давай отдохнем... — с усилием прошептал Богдан. — Нога...