Прощай, Ариана Ваэджа! (СИ)

Его начали тормошить за плечо, сначала потихоньку, затем — все сильнее. Странное состояние. Как будто и не во сне, а не хочется открывать глаза. Страшно увидеть не то, что хотелось бы. Страшно разочароваться.

Он осторожно разомкнул веки. Надо же, они оказались такими тяжелыми! И понял, что лежит на камне, выступающем из-под воды. А рядом — Богдан Сиротин. Слава Богу — что тот жив! И может двигаться, раз так настойчиво теребит холщовую куртку, и может разговаривать, раз бормочет там что-то...

— Богдан, я уснул? — обратился он к пареньку.

— Я — Друг! Это мое имя, ты сам сказал...

— О, прости, мой Друг! Видимо, я вырубился от усталости...

Он потер задеревеневшие икры ног. Их стянуло судорогой, вот почему такая тянущая боль в мышцах! Вытянул ноги и чуть повернулся к Сиротину, чтобы было удобнее того разглядеть. Вот он какой — совсем пацан, вихрастый, с большими ушами... Шапку, видимо, потерял. Да, а почему одна нога без сапога? А, вот же он...

Арбенин начал разжимать руку, державшую сапог, но потом вспомнил, что Сиротин не сможет пока втиснуть в него ступню — что-то там у него не то сломано, не то... еще что... короче, болит нога.

Пары минут было достаточно, чтобы оглядеться и заметить впереди, там, куда они до этого шли, рассеянный свет. Неужели выход из пещеры?

— Богдан! Тьфу ты! Опять забыл! Друг, держись за мое плечо и отталкивайся от камня... хотя бы одной ногой, той, что в сапоге... Сейчас я попробую встать и сделать несколько шагов вон туда. Хорошо?

— Хорошо... — тихо повторил тот и замолчал, видимо, концентрирует силы для рывка.

— Раз! Два! Три! — скомандовал Арбенин и поднялся, потянув за собой парнишку. И тот легко поддался этому сильному движению.

Ступни уперлись в каменное дно пещеры, и только сейчас Арбенин почувствовал, что в сапогах хлюпает. Вот почему сводит ноги! Напряжение в икрах прошло — в таком положении мышечная боль быстро исчезает. И Арбенин осторожно шагнул. Через несколько шагов вода начала отступать, видимо, там, позади их, осталась самая глубокая впадина, а здесь — дно немного выровнялось. Ура! Кажется, «выгребли»! И он, приостановившись, от облегчения выдохнул.

Да, впереди уже просматривался дневной свет, пробивавшийся через небольшую амбразуру на уровне груди. Однако... что там за ней? Может, тоже — пропасть? Да и окошечко вроде бы маловато, может, и пролезть не удастся.

Они подошли, наконец, в источнику света и Арбенин увидел такую картину. За «окном» колыхался на ветру ромашковый луг. Чуть дальше виднелись деревья. А у горизонта возвышались горы. Как два верблюжьих горба, они подпирали голубое, с разбросанными по нему облаками, небо. Такой красоты он давно не видел! Может, всего лишь мираж? И путешественник потер руками глаза, пытаясь с них снять пелену.

— Красота-то какая! — воскликнул Богдан. — Как на картине!

— Ты тоже видишь? — на всякий случай спросил Арбенин и, сделав последний шаг к заветному окошечку, оперся плечом о каменную стену.

Вот так бы стоять и стоять, любуясь на пейзаж!

— Старший Друг! А ты сможешь здесь протиснуться? — вопрос повис в воздухе, потому что обоим было ясно, что в эту дыру просто так не пролезешь.

Что делать? Лихорадочные мысли бились в сознании Вот бы окошечко немного увеличить... Но чем? Арбенин осторожно прислонил Друга к стене, а сам поднял камень и пару раз стукнул рядом с дырой. Она не поддавалась, но... лишь поначалу. После десятка-второго ударов камни начали крошиться и сыпаться под ноги. Неужели? Неужели вот сейчас...

Сзади что-то ухнуло. Видимо, незадачливый путешественник потревожил утробу спящего великана и тот проснулся и начал гневно разбрасывать камни. Эти камни посыпались за их спиной, буквально в двух-трех шагах, и на горбатом и без того полу одна из горок начала увеличиваться. Где-то наверху, видимо, образовалась пустота — камни сыпались и сыпались, отрезая незваным гостям путь назад.

— Быстрее, Друг! — Арбенин потянул за полу холщовой куртки юного попутчика и подтолкнул его к амбразуре. — Осторожно выкатывайся! Только не становись на ноги!

Он боялся, что тот окончательно повредит правую ногу. Что там, с ногой, еще не было ясно.

Следом за Сиротиным он, поднатужившись, тоже пролез в дыру. Хорошо, что догадался перед этим сбросить с себя куртку и свитер! Надо же, обнаружил, что до сих пор лежит за пазухой тот самый рог. Вроде как спаситель его — если б не зацепился тогда за край пропасти, глядишь, так и улетел бы на его дно.

Как и предполагал, наружная стена была не настолько отвесной, так что тоже скатился к пареньку, лежавшему уже лицом к земле. Перевернул его, слава Богу, все в порядке — Сиротин дышит и даже... открыл глаза.

— Как ты, Друг?

— Все хорошо, Старший Друг!

Арбенин оглянулся и увидел в амбразуре столб пыли. Даже отсюда слышно было, как падают камни. Он протянул руку к Сиротину, нащупал его теплую ладонь, вцепился в нее и только тогда успокоился. И лежал, не проронив ни слова и боясь шелохнуться, пока пещерный дух не успокоился.

***