Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани

— Чак, я уже давно не сплю сразу с тремя. Бывает, иногда с двумя, но это, когда слишком пьян. А обычно я довольствуюсь одной хорошей девочкой. Одной, понимаешь? Но хорошей.

— Понимаю.

— И кстати, Чак, зря ты вчера не пошел со мной. Они такое вытворяли, тебе и не снилось.

— Билли, давай за себя я буду решать сам, а ты решай за себя.

— Но не я первый начал этот разговор. Почему ты, Чак, считаешь, что вправе меня учить?

— Билли, мне интересно, кем ты им вчера представился.

Билли радостно засмеялся.

— Чак, лучше я тебе расскажу, как представил тебя.

Чак напрягся.

— Так вот, я представил тебя врачом-психиатром, — Билли, довольный своей выходкой, рассмеялся, скаля мелкие белые зубы.

— Ну, тогда все ясно, — сказал Чак, — они, Билли, и не спрашивали тебя, кто ты такой.

— Это еще почему? — изумился Билли.

— Они сразу поняли, что ты — мой пациент.

— Ну, ты и сволочь, Чак. Неужели я похож на психа?

— Так же, как и я похож на психиатра.

— Да нет, Чак, честно говоря, они и не спрашивали. Им не интересно, кто мы такие, им достаточно знать, что мы мужчины, а в этом они не сомневаются. Правда, насчет тебя, Чак, я не ручаюсь.

В другом конце бара сидели Стефани и Джон. Но как Чак ни напрягался, он не мог услышать, о чем они говорят. Луиза поставила перед ними французский сыр, омлет, ежевичный джем и чай.

Джон окинул взглядом сервировку.

— Стефани, тебе не кажется, чего-то в нашем заказе не хватает.

— Нам чего-то не хватает?

— По-моему, тут бы не помешал мед, — Джон облизнулся.

— Мед? — переспросила Стефани.

— Да, курдский мед.

— Ты фантазер, Джон, ведь курдского меда давно нет, идет война.

— В том-то и дело, что нет, — вздохнул Джон, — курды перестали поставлять мед. Если даже на курдов нельзя положиться, значит, дела в мире плохи.

— Джон, но все-таки это временное явление.

— Да нет, плохое бывает только постоянным. Это закон жизни, а постоянное — плохим.

— Джон, я понемногу начинаю думать, что нам лучше завтракать в номере.

— А мне, Стефани, все понемногу надоедает. Сегодня мы снова были как молодожены: я ворковал, ты ворковала.

— Ну, ты и слова подбираешь, Джон, — изумилась Стефани.

— А как иначе можно назвать наш разговор, — усмехнулся Джон, — по-моему, сплошное воркование.

— Ты имеешь в виду утренний разговор?

— Ну, конечно же, утренний. Ведь по ночам мы разговариваем очень уж серьезно. Вообще-то, Стефани, за завтраком разговаривать не полагается, давай лучше есть.

Стефани оглянулась и посмотрела на смеющихся Чака и Билли.

— А за другими столиками, Джон, даже смеются.

Джон нахмурил брови.

— Терпеть не могу, когда хихикают во время завтрака, поэтому и сказал, что лучше бы мы ели в номере.

— А мне больше нравится на воздухе.

— Ладно, Стефани, берись за сыр, ведь он мягкий, правда?

Стефани наколола на вилку кусок сыра и поднесла его к губам.

— Он неслыханно вкусный, Джон.

— А вот я тебя и поймал на том, что ты врешь. Ведь ты еще ни разу не откусила, а уже говоришь «неслыханно». Пожалуйста, Стефани, не жульничай.

— Я просто хотела сделать тебе приятное и не понимаю, Джон, почему ты злишься. И вообще, Джон, чуть больше выражения на лице, чуть больше жизни. Не поскупись и ты для меня на парочку «ахов» и «охов», можешь даже вздохнуть с наслаждением, а не то мне от завтрака не будет никакой радости.

Стефани отложила вилку в сторону.

— Джон, ты хочешь знать, за что я тебя люблю? Интересно, раньше по утрам у меня никогда не было такого аппетита, а теперь я смотрю на тебя и мне ужасно хочется вкусно поесть.

— Я здесь ни при чем, — ответил Джон, — это все любовь и океан.

— И ты, — добавила Стефани. — Джон, так мы поедем сегодня куда-нибудь? Или вечно будем говорить о еде, о выпивке?

Джон задумался.

— Конечно, если у нас есть машина, то можно куда-нибудь и поехать.

Но Стефани посмотрела в глаза мужу и поняла, что ехать ему никуда не хочется.

— Насколько я понимаю, ты решил поработать?

Джон молча кивнул.

— А я не хочу тебе мешать. Так что я поеду одна. Ты не обидишься на меня за это?

— Смотря куда ты поедешь.

— Я поеду одна, Джон, вдоль побережья. Мне говорили, что милях в десяти отсюда есть какой-то уникальный пляж с чудесным песком. Там никогда не бывает больших волн.

— Ты не любишь волны?

— Я уже почти оглохла от их шума, — призналась Стефани, — а там полностью закрытая бухта с узким проходом в скалах. Я хочу съездить туда и посмотреть. Если понравится, то мы съездим туда потом вместе.

Джон некоторое время колебался.

— Я не хотел бы отпускать тебя одну.

— Если хочешь, я могу прихватить с собой кого-нибудь из мужчин, — рассмеялась Стефани, — но думаю, тебе будет еще менее спокойно. Ну, хотя бы… — Стефани огляделась по сторонам, — одного из тех двух, скорее всего, маленького, лысого.

— Тебе, наверное, понравились его уши? — не оборачиваясь, сказал Джон.

Стефани присмотрелась и только сейчас заметила, какие у Билли огромные уши. Она даже улыбнулась.

— У него уши, как у кролика — такие же большие и прозрачные.

— Вот этого кролика и можешь взять с собой. Думаю, он сможет тебя развлечь. Так что же ты не идешь? Я жду.

Стефани так и не поднялась.