Прощай, Византия!

— Твой Никита сам ведь сказал, что тогда здесь были все они. — Нина сжала Катину руку. — А Лева ведь свидетель… Сейчас, конечно, тот, кто открыл тогда это окно, убедился, что он в таком состоянии, что не может ни рассказать о том, что случилось, ни опознать убийцу своей матери, их сестры…

— Их сестры? — Катя рассматривала окно наверху. — Нина, ты знаешь, у Никиты насчет этих убийств теперь, кажется, совсем другая версия.

— Другая версия? Какая?

Ответить Катя не успела — внизу послышались женские голоса. Перегнувшись через перила, Катя увидела домработницу в спортивном костюме. Она получала какие-то указания от невысокой молоденькой шатенки в шелковом коротком пеньюаре, сушившей при помощи фена короткие мокрые волосы.

— Зоя, приехала Екатерина Сергеевна, врач-консультант, — громко объявила Нина. — Мы сейчас пойдем к Леве, Екатерина Сергеевна его осмотрит.

— Добрый день. — Зоя вежливо улыбнулась Кате. — Прошу прощения за мой вид. Я только оденусь и присоединюсь к вам.

При виде Левы сердце Кати сжалось. Ломать комедию с «врачебным осмотром» здесь, в детской было невозможно. Мальчик сидел на кровати, обложенный игрушками. Он не касался их. На вид он был совсем прозрачный.

— Необходимо как-то связаться с его отцом. Я заикнулась было об этом Варваре Петровне, она разозлилась. Сейчас она в больнице, а этим всем наплевать. А может, кто-то и специально хочет, чтобы ребенок как можно дольше оставался невменяемым. — Нина опустилась на кровать рядом с Левой. — А с ним надо заниматься. И это должен делать настоящий специалист, а не я.

— Что тут было, Нина?

— Я не знаю, что случилось у них вчера, но тут в доме что-то изменилось. Я чувствую, это в воздухе носится. Интересно, куда это все они вдруг пропали: вчера Ирина где-то шлялась до самого вечера, Ираклий — тот вообще не ночевал. А этот их старший, двоюродный Павел, занят только коллекцией монет. И это когда похороны его брата на носу! Разве это нормально? Ты помнишь, что я тебе написала про него?

— Он считает, что их семья вырождается?

— Он считает, что из коллекции их деда Ираклия кто-то из домашних тайно украл редкие монеты.

— Никита Колосов уже предъявлял монету, найденную на месте убийства Евдокии, Константину, и тот ее опознал, — ответила Катя. — Наверное, из-за этого они и решили проверить все собрание.

— Я не помешаю? — В детскую вошла Зоя. Она успела уже переодеться в джинсы и черную водолазку. — Ну что, доктор?

— Да пока ничего обнадеживающего сказать вам не могу. — Катя, призвав на помощь всю отпущенную на ее долю наглость, развела руками. — Мы тут вот с Ниной Георгиевной советовались. Думаю, вашего племянника надо всесторонне обследовать в стационаре.

— Его смотрели врачи: ну тогда, сразу. — Зоя вздохнула. — Боюсь, сейчас, в ближайшие дни, это невозможно.

— Я понимаю, Нина Георгиевна вкратце изложила мне ситуацию, все это очень печально. — Катя кивнула. — Но может быть, этим мог бы заняться его отец?

— Да, конечно, это выход. Но все эти вопросы решают Мои старшие братья. Доктор, вы должны понять, что мы…

За воротами раздался громкий автомобильный гудок. Зоя подошла к окну, попутно глянув на часы.

— Уже одиннадцать! Я совсем забыла, — она направилась к двери. — Клавдия Михайловна, ступайте, откройте, это приехала милиция!

— Милиция? — в один голос воскликнули Катя и Нина.

— Да, опять, а дома, как назло, никого, только мы с сестрой. Клавдия Михайловна! — Зоя взывала к домработнице. — Что же я кричу, ведь она же в магазин поехала за продуктами! Я сама ее послала. У меня что-то с памятью творится, доктор. Не помню совсем, что делала пять минут назад… Вот на улицу надо, а я только голову помыла, просушила.

— Не беспокойтесь, Зоя, я открою ворота, — вызвалась Нина, услышав новый нетерпеливый гудок. — Мы вот с Екатериной Сергеевной по воздуху прогуляемся.

Они снова спустились вниз. Наскоро оделись. Пошли по аллее к воротам. «Милиции сейчас только не хватало, — думала Катя. — Наверное, кто-то из московских, с Петровки, если бы Никита сюда собирался, он бы сказал мне!»

Нина возилась у ворот. — Зоя, не получается, тут что у вас, сенсорный замок, что ли? — крикнула она.

Зоя, надев на голову пеструю перуанскую шапочку из альпаки, замотавшись теплым шарфом, выскочила на улицу. С замком она справилась в мгновение ока. Автоматические ворота открылись, и… Катя, едва не упала, увидев за ними такой знакомый, такой неказистый с виду подержанный черный и все же «новый» (то есть совсем недавно и с большой помпой приобретенный) колосовский «БМВ». Прежняя его старушка — черная жужелица — «девятка» жестоко пострадала в аварии при задержании опасных преступников и была окончательно и бесповоротно сдана в металлолом.

Зоя помахала: заезжайте во двор. Ворота были широко распахнуты. Она посторонилась, пропуская машину и…

Бах! Звук был такой, словно где-то над самым ухом лопнула и разорвалась новогодняя хлопушка. В металлическую створку ворот почти над самой головой Зои ударилась пуля, срикошетила, отскочила.