Прощание по-английски

Шишкин пребывал в таком шоке, что даже не стал спорить с дочерью. Тем более что гость уже входил в дверь, едва не задевая головой притолоку.

— Сколько лет, сколько зим! — приветствовал входящего Шишкин, и я поразилась самообладанию миллионера. Тот явно страшно боялся гостя, но не показывал виду. Голос был приветливым, интонации — естественными.

Краш оскалил белоснежные зубы — ровные и крупные, как у коня, и распахнул руки в шутливом объятии:

— На ловца и зверь бежит! А ты у нас редкий зверь, хоть в Красную книгу заноси…

Шишкин вздрогнул, но мгновенно взял себя в руки и ответил все так же шутливо:

— Да нет, я-то у себя в логове. Это ты у нас редкий зверь — столичный банкир. Давно ли яблоки воровал?

— Грешен, каюсь! — еще больше оскалился Крашенинников. — Только не забывай — вместе ведь воровали.

Тут столичный гость заметил девушку и воскликнул:

— Виола?! Это ты, что ли? Ну, глазам не верю! Шишка, ты гляди, какая красавица выросла! А я тебя помню вот такой куколкой!

— Здравствуйте, Олег Петрович, — вежливо поздоровалась Виолетта.

— Да какой я тебе «Петрович», зайка! Зови меня дядя Олег, как раньше, как в старые добрые времена, когда мы с твоим папкой были друзьями!

Прозвучало это слегка зловеще. Шишкин вздернул подбородок и твердо сказал:

— Девочку наши дела не касаются. Пойдем, побеседуем, раз приехал в такую даль…

— Погоди! Ты еще не со всеми меня познакомил! — продолжал представление Краш. — А это что за красавица? Неужели ты снова женился?

Судорога перекосила щеку Сергея, но ответил он ровным голосом:

— Нет, не женился. Это Евгения Охотникова, телохранитель.

— О! А я про вас слышал! — оживился Краш. — В Тарасове вы личность известная!

— Слушай, Олег, — не выдержал Шишкин. — Ты же приехал сюда поговорить? Ну, так давай поговорим уже. Нечего тянуть…

Краш мгновенно сделался серьезным.

— Давай, — кивнул он лобастой умной башкой, удивительно напоминая крупного пса. — Девочки, я не прощаюсь!

Столичный банкир вышел вслед за хозяином.

Виолетта с минуту таращилась на меня, потом сказала:

— Женя, я себе не прощу, если не услышу, о чем они говорят!

Мне тоже было любопытно, но я помотала головой и ответила:

— Мы останемся здесь.

— Но почему?! — взвыла Виолетта. — Краш приехал! Сам приехал к нам в дом — впервые за десять лет!

— Потому, — отрезала я. — Информация — это тоже оружие. Если она попадает в руки тех, кому не предназначена, она может стать опасной. Иногда смертельно опасной. Поверь, Виола, я знаю, о чем говорю.

О да! Совсем недавно я закончила дело под кодовым названием «Агентство «Пандора». Сотрудница клинингового агентства выпала из окна, но перед смертью успела сообщить случайным прохожим некую информацию. И бедняги сделались объектом самой настоящей охоты. Так что поговорка «меньше знаешь — крепче спишь» придумана неглупыми людьми. Кстати, в своей профессиональной деятельности я нередко становлюсь обладателем информации, не предназначенной для моих ушей. И всегда отношусь к этим сведениям — порой совершенно безвредным на первый взгляд, как к гранате «Ф-1» с выдернутой чекой. Я никогда не использую полученную информацию в личных целях, хотя пару раз могла бы неплохо заработать… Никому ее не передаю и вообще делаю вид, что я ничего не слышала. Как те три обезьяны: «Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла…»

Так что я проследила, чтобы Виола не вздумала подслушивать под дверью. Разговор двух олигархов — штука интимная. Посторонним тут не место…

Виола надулась, но не пыталась протестовать. Беседа длилась минут пятнадцать, не больше. До наших ушей донеслась всего одна фраза. Краш не зашел попрощаться, как обещал. Но, проходя мимо двери столовой, столичный банкир произнес:

— Я тебя в последний раз предупреждаю, прекрати! А то я буду вынужден… Сам догадаешься или вслух сказать?

— Убирайся из моего дома! — тихо, но твердо отвечал Шишкин.

Краш сбежал по лестнице, во дворе взревели моторы, и кавалькада с визгом рванула с места.

Сергей Вениаминович вернулся в столовую. Миллионер был бледен и явно чувствовал себя неважно. Он то и дело машинально потирал левую сторону груди.

— Папа, тебе плохо? — вскинулась Виолетта.

— Все в порядке. Плесни мне бренди, детка, — едва слышно ответил Шишкин. На мой взгляд, мужчина нуждался в «Скорой», а не в спиртном. Но я стараюсь не давать советов взрослым людям.

Шишкин пригубил из стакана, и вскоре щеки его порозовели.

— Виолетта, ты немедленно возвращаешься в Лондон! — тоном, не терпящим возражений, сообщил миллионер.

— Папа! — взвилась Виолетта. — Мои каникулы еще не закончены! Я не была дома пять лет! Неужели ты меня выгоняешь?

— Я не выгоняю, — вздохнул Шишкин. — Я забочусь о твоей безопасности, девочка моя. Пока ты здесь, пока тебе угрожает опасность, я не могу быть спокойным. Забирай своего жиголо и первым самолетом в Шереметьево. А оттуда в Хитроу. Приедешь на следующие каникулы, вот и все.

— Папа, ты забыл! Я заканчиваю учебу!

— Не важно, — Шишкин потер висок. — Чтобы к вечеру тебя здесь не было!

— Интересно, — протянула задумчиво девушка, — что такого вы не поделили с дядей Олегом?