Прощание с кошмаром

Однако даже этот арбуз-вкуснятина не улучшил Катиного похоронного настроения. Кравченко и Мещерский, как и Никита, слушают ее вполуха. Им тоже не до нее. У Никиты дела, у них — баня…

Мещерский — румяный, разомлевший, пахнущий свежей туалетной водой и душистым мылом — заметив, что губы Кати обидчиво дрогнули, повторил осторожно:

— Может, это и не беспочвенные фантазии, Катюша, но…

— Сережа, ну какие фантазии! Я же вам объясняю, с этими «Жигулями» что-то нечисто. Я же собственными глазами видела их в Гранатовом переулке у галереи и даже номер записала. И Вадька тоже видел.

— Да не помню я. — Кравченко, подобно Винни-Пуху, хищно нацеливался на блюдце с медом (его, как и варенье, он самолично придирчиво выбирал на Ленинградском рынке у бабок).

— Я специально ездила в Мытищи к бывшему владельцу машины — Панкратов его фамилия. — Катя уже устала повторять им, балбесам ленивым, одно и то же! — Сам он сидит за хулиганство в тюрьме. А сын его… Понимаете — он работу потерял, ему деньги нужны были позарез. Он и продал машину на авторынке в Свиблове. Задешево. Она же старая — сколько бы ни дали! И продал, что называется, по-тихому, из рук в руки. Они не делали перерегистрацию, понимаете? Покупатель просто уплатил деньги, а Панкратов отдал ему машину и ключи. И все — разбежались. Машина по всем нашим учетам по-прежнему числится за Панкратовым. А прежний ее владелец был его тесть — ныне покойник. Но у этих «Жигулей» вот уж год как совершенно другой хозяин!

— Кто? — спросил Кравченко.

— Белогуров или кто-то из его… Ты же сам видел: там в галерее еще два парня были и девчонка.

— Ну да, та кукла несовершеннолетняя, скажешь тоже. Тебе Панкратов так и сказал: «Я продал машину им»? Или прямо по фотороботу опознал, подсуетился?

— Вадя, я серьезно!

— Я тоже серьезно. Не топайте на меня каблучком. Так прямо и заявил?

— Нет. Фамилии покупателя, естественно, он не знает — они же никаких документов не оформляли. Покупатель сказал — зачем, мол, эта морока. А Панкратов его запомнил — говорит, мужик крепкий, средних лет, деловой. Он его наверняка узнать сможет!

— За сколько он отдал тачку?

Катя прикусила язык. За сколько! Эх, хорошо еще, никто не слышал ее беседы в качестве «налоговой инспекции» с этим Борькой Панкратовым! Ей помогло только присутствие за дверью любопытных Карповых, да то, что сам Борька был пьян в стельку: плохо соображал, что к чему. Сначала и понять-то не мог, о чем речь, потом говорить не хотел, упирался. А затем ему вдруг стукнула в голову идея проявить свое «мужское обаяние» и поладить с «инспекторшей» полюбовно. И на что только не приходится идти ради собственного безрассудного любопытства! Катя вспомнила, как он сначала клянчил, а затем открыто вымогал у нее «телефончик — законтачить-пересечься как-нибудь вечерком, когда делать нечего» (она всучила ему телефон дежурной части ГАИ города). Панкратову тогда померещилось, что он в конец обаял молодую «инспекторшу». Однако точной суммы он так и не назвал — отшутился, что «скинул тачку за гроши». Катя прикинула — тысячи, наверное, за полторы «зеленых» — больше эта рухлядь не стоила.

— Катька, послушай теперь меня. — Кравченко включил чайник. — Первое: в том, что этот твой Панкратов продал «Жигули» из полы в полу без бумаг и формализма, нет абсолютно ничего необычного. Сейчас многие так поступают. И второе: нет никаких оснований утверждать, что продал он ее именно галерейщикам. Я понимаю, откуда проистекает твой острый интерес к этим типам. Что, Егория Храброго забыть все не можем, а?

— Прекрати, — Катя начинала злиться. — Я советуюсь с вами о важных вещах. В столичном регионе ищут старые-светлые «Жигули» первой модели. Как раз такие, как эти. Поймите вы, дело очень серьезное. Речь идет о серийных убийствах. А тут.., тут что-то совершенно для меня непонятное. Эта машина принадлежит Белогурову или кому-то из его людей, не спорьте со мной, я уверена, что видела ее. Но для чего таким снобам покупать этакую рухлядь? Да еще тайно, без регистрации, без переоформления? Он, этот покупатель, и: не собирался ездить на этой машине постоянно. Понимаете или нет? Без документов на машину — это, как говорится, до первого же гаишника. «Жигули» были им нужны для чего-то другого.

— Чтоб курочить вечерком. — Кравченко хмыкнул. — Хобби такое навроде детского конструктора. Картины-статуи обрыдли, стели рогожу и лезь под «копейку» гайки подкручивать.

Катя выдернула шнур из розетки — чайник закипел. Она испытывала острое желание придушить «драгоценного В. А.».

Мещерский болтал ложкой в стакане чая с лимоном.

— Катюша, послушай теперь меня, — он произнес ту же самую фразу, что и Кравченко, но на полтона ниже. — В том, что ты нам сейчас рассказала, есть.., ну скажем, любопытные мысли, догадки, может быть, но… Зыбко все это, Катюша. Чрезвычайно зыбко и неубедительно. Более того, с точки зрения логики, все твои подозрения не выдерживают никакой критики.

— Я, кажется, ни о каких подозрениях пока не заикалась!