Прощание с кошмаром

— Думаю, в автобусе дела обстояли следующим образом, — начал он, словно размышляя вслух. — Кореец — а он действительно наркокурьер, — (тут Катя впервые услышала о тайнике и героине в кроссовках), ехал в Москву с партией товара. К кому и куда — это мы теперь навряд ли узнаем и… И, если все же пока исключить Свайкина и его гоп-компанию из числа возможных убийц, встретился случайно с кем-то. После того, как в автобусе начали стрелять и водитель с перепугу открыл двери, могло произойти вот что: Свайкин и его махновцы драпанули с награбленным через переднюю дверь — у них тачка перед самым «Икарусом» стояла. А кореец тот, так как с нами (а он знал, что мы туда непременно приедем и это случится весьма скоро) ему встречаться совсем не хотелось, тоже по-тихому решил в этой суматохе делать ноги, благо до Москвы уже рукой подать. Он дернул следом за этими отморозками, только через вторую дверь, у которой и сидел в одиночестве. Никто из пассажиров его исчезновения не заметил — им не до того тогда было. А кореец скорее всего побежал в лес и где-то, где точно, это надо еще устанавливать, вышел на шоссе голосовать. Ему нужно было быстрей в Москву — скинуть основной свой товар, об анаше в сумках он в тот миг уже не думал. И вот тут-то… Его увидели или увидел кто-то, кто был на машине, и… Короче, кореец поймал попутку. А потом эта машина свернула с шоссе. Там в лесу дорога есть заброшенная, в сторону карьера ведет. Возможно, кореец и на шоссе-то не выходил, а именно там они его посадили в машину — вроде бы до Москвы, и повезли… Словом, это весьма характерная и важная деталь — и про дорогу в лесу, и про то, что через мост у Кощеевки сейчас еще мало кто ездит, потому что там почти год ремонт шел, — тот, кто взял на борт корейца, распрекрасно это знал. Знал и то, что там им никто не помешает. Надо искать свидетелей. Может, все-таки кто-то ехал тогда по дороге, видел корейца и ту машину. С ума свихнуться, где и как теперь этих очевидцев искать…

— Это какой-то маньяк, да? Ты думаешь, у нас новый параноик с какими-то особыми комплексами? — Катя тревожно смотрела на свою сумочку: замок что-то барахлит.

— Маньяк или же… В той машине, Катя, могли сидеть и двое, и трое человек. Почему говорю… Да потому, что… Ты вот сама была на месте происшествия — что-нибудь необычное тебе сразу не бросилось в глаза?

Катя только головой тряхнула.

— Где уж мне, — призналась она честно. — Еле живая от страха там ползала — столько крови, такой ужас…

— След волочения тела был лишь внизу: от места обезглавливания до той трубы, куда его пытались затолкать. Но убили парня не в овраге, а наверху, на обочине. Видимо, машину под каким-то предлогом остановили на мосту — иначе как бы они смогли за ставить корейца добровольно спуститься в овраг? Та" склоны крутые, обрывистые, но нигде нет следов во лечения тела, ни того, что оно само скатилось по обрыву вниз. Нет, тело аккуратнейшим образом спустили туда — словно на лифте. А это могло произойти лишь в том случае, когда его несли не менее двух человек, или же… Или это был очень ловкий, феноменально ловкий и сильный тип, которому оказался по плечу такой почти цирковой трюк.

Катя вздохнула: час от часу не легче.

— Два маньяка, что ли? Или три? Но почему они всех обезглавливают? И куда головы девают? Зачем они им, солят, что ли? Боже, что я несу! Чего нам не хватает, Никита, так это только двух новых маньяков с топором.

— А это был не топор. — Колосов остановил машину у метро «Парк культуры». — Шею не перерубили, а перерезали. Это не топором было сделано, а каким-то иным, но весьма грозным оружием.

— Скоро Мак-Лаудов тебе в федеральный розыск объявлять придется, демонических горцев с третьей планеты, — попыталась пошутить Катя, но почувствовала, что голос ее дрогнул.

Колосов не обратил внимания на ее слова и продолжал:

— Я тебе больше скажу, Катя: это дело, если мы только размотаем его до конца, будет чрезвычайно интересным и необычным. Или я ничего не смыслю в таких материях.

— Ты смыслишь, — заверила его Катя. — Это я, как ни стараюсь, ничего в толк не возьму. А когда же про это можно будет написать, а?

Никита лишь рукой махнул… Но Катя была с ним категорически не согласна. У тебя своя работа, у меня — своя, и если уж портить нервы, пугая себя какими-то новоявленными маньяками, обезглавливающими людей с Востока, то уж хотя бы делать это, как говаривала Сова в «Винни-Пухе», нэбэзвозмэздно. Но если ты, Никита, как друг, приказываешь мне пока ждать — что же делать, я повинуюсь и жду.

7

НА ВОСТОК!

Дело было вечером — делать было нечего… Честно говоря, дело было уже утром. Но дел особых все равно никаких не предвиделось. Катя сладко потянулась и обняла подушку: суббота, благодать-то какая! Вот и буду спать до посинения. Потому что…