Прощание с кошмаром

Чего тут только не продавали, Господи! Набор масел для ароматерапии (Катя, не удержавшись, украдкой купила для Кравченко ночные духи-пачули,

Говорят, привезли этот наиболее сексуальный мужской аромат из Индии еще старички-"битлы"), шарфики из расписного китайского шелка, буддийские амулеты-колокольчики, мелодично позвякивающие при малейшем прикосновении. Были тут и корзины, наполненные перламутровыми тропическими раковинами, переливающимися всеми цветами радуги, и полудрагоценные камни, в изобилии рассыпанные на черных бархатных подставках: агат, оникс, яшма, нефрит, горный хрусталь, лазурит, гранат и коралл. Резные фигурки черного дерева, кости-нэцкэ и африканские страхолюдные божки, и будда всеблагой, восседающий на буйволе, и будда спящий, и будда улыбающийся…

Катя с восхищением разглядывала и наборы для чайной церемонии, и деревянные лакированные подносы, и пейзажи из разноцветного песка для медитации, и шарики из нефрита, предназначенные для тренировки пальцев в восточных единоборствах, и рисунки для татуировки, и связки бус, и освященные четки, вырезанные из скорлупок грецкого ореха.

В зале благоухали в курильницах индийские благовонные палочки. И от переизбытка этого экзотического аромата у Кати даже запершило в горле. Она поискала в толпе покупателей и гостей Мещерского, но тот куда-то запропастился. Тогда она подошла поближе к вентилятору, гоняющему воздух. Поднялась по лесенке на второй этаж. Тут, на маленькой площадке, все стены были увешаны объявлениями: школы дыхательной гимнастики и восточных единоборств набирали слушателей на новый сезон, маги, черные и белые, потомственные колдуны и сибирские шаманы, ясновидцы в восьмом колене, предсказатели судьбы по картам Таро, кельтским рунам, песку, бобам, кофейной гуще, хироманты, астрологи с дипломом и без, целители всех мастей и оттенков с завидной настойчивостью зазывали с рекламных плакатов клиентов, обещая не моргнув глазом многое из того, что было не под силу, кажется, самому Парацельсу и Калиостро.

Духовные школы и секты тоже вывесили свои лозунги и объявления. Катя задумчиво скользила взглядом по листовкам: Московский дзэн-центр, например, предлагал обучить своих абитуриентов «опыту медитативного проникновения в философию и религию, развить интуицию, подготовить тело к длительной медитации бхавана-саматха и подарить четыре основы внимательности — сатипат-ханасутра».

Катя вздохнула: внимательность, интуиция. Первая у нее уж точно в зачаточном состоянии, а вторая страдает от переизбытка впечатлительности и неуемной фантазии. В самых простых вещах ей порой чудится нечто такое… Она поморщилась, неожиданно перед глазами возникли те жуткие картины: овраг, глинистые его склоны, роскошный шиповник (он также сладко пах там, как тут эти палочки с берегов Ганга) и.., лужи крови на траве, а потом — труп… Не желаю про это думать — она судорожно впилась взглядом в следующее объявление, однако вдруг наткнулась на нечто такое, от чего по спине у нее побежали мурашки. Какое-то объединение белых духовных сил из города Костромы ничтоже сумняшеся заявляло, что проводит «подготовку человека к переходу к эпохе бессмертия». И объявляло самый простейший путь к оному: огнехождение, которое будет проводиться двадцать пятого июня неподалеку от станции метро «Выхино».

Жестокость простоты единственного, как утверждалось в объявлении костромских белых духовных сил, пути к бессмертию взволновала Катю. Ее внимание приковали к себе последние строки объявления: распятие Иисуса Христа на Голгофе и новое распятие нового Христа XX века в Грозном. Она поняла, что авторы имели в виду эпизод из фильма «Чистилище».

Там были такие жуткие кадры, там же были и кадры о том, как нашим солдатам отрезали головы и играли потом ими в футбол…

Катя повернулась к объявлению спиной. Нет. Я говорю тебе: нет. Ты не будешь сейчас об этом думать и воображать бог знает что!

— Лекс, дружок, постой здесь, подожди меня. Или, если хочешь, поднимись наверх, музыку пока послушай. Там новая коллекция записей — «Энигма», кажется, новый диск, и Жарр, они дают наушники.

— Я лучше тут постою. Ты только, пожалуйста, недолго.

Катя покосилась направо. Возле доски объявлений остановились двое покупателей: плотный шатен слегка за тридцать, одетый в черную майку «Версаче» и белые джинсы, и девушка, точнее, девочка-подросток. Катя поначалу подумала — отец и дочь, но…

Мужчина ничего, на ее взгляд, не представлял: усталые глаза, хмурое помятое лицо, точно после тяжелой ночи. А вот девочка… Ей было на вид лет пятнадцать, и она была из породы совершенно очаровательных, белотелых, пышных толстушек, одновременно напоминающих и пуховичок, и взбитые сливки с клубникой, и модель для юной купеческой дочки Кустодиева. У девочки была роскошная русая коса чуть ли не в кулак толщиной, алые губки бантиком, рано округлившаяся тяжелая грудь, масштабные крутые бедра и восхитительная матовая кожа.