Прощание с Литинститутом

Итак, на чём я остановился? Ах, да, на бедуинах. Что о них ещё добавить? По большому счёту, много общаться мне с ними не приходилось по причине всё того же непересечения наших миров. На первых порах, когда я только приехал в Израиль, бедуины и арабы казались мне чем-то слитным и неразделимым. Общая религия, общий язык – какие тут различия? Вместе с большинством моих соотечественников я видел в них только угрозу и опасность нашему мирному существованию. Ничего другого видеть в них не хотел. Спустя некоторое время, когда мне по работе пришлось сталкиваться и с теми, и с другими, чувство опасности несколько уменьшилось. Нет, не исчезло до конца, а приобрело какие-то более ясные формы. Да и не только по отношению к арабам – ко всем окружающим. Здешние реалии, знаете ли, не дают расслабляться и заставляют предельно настороженно относиться к незнакомцу: кто он – друг или враг? Постоянные теракты говорят сами за себя.

Как и каждому, кто приехал из страны, где всевозможные межнациональные конфликты решались быстро, без долгих раздумий и с морем крови, мне поначалу наивно казалось, что затянувшийся спор между евреями и арабами за землю Израиля можно и нужно решать быстро, как это делают во всём мире. Кто сильней, тот и диктует условия. И нечего обращать внимание на русских, американцев, европейцев и забугорных арабов, тянущих наше исконное еврейское одеяло на себя. У нас же пушки, танки, ракеты и самое передовое оружие против тех, кто лезет в драку. Ведь сказано же было некогда усатым советским людоедом: нет человека – нет проблемы. Что нам, спрашивается, мешает пойти по пути, проторенному братскими народами? Вся история человечества состоит из примеров подавления сильным слабого. Про дружбу и братскую помощь – это из другой оперы. Ну, и давайте, ребята, засучивайте рукава, хватит жаловаться, что вас кто-то обижает… В новаторстве по этой части нас трудно будет обвинить. Хотя умудряются – есть печальный международный опыт.

Большинство наших соотечественников, приезжая сюда, сразу начинают исповедовать эдакие воинственные имперские воззрения: сильный должен демонстрировать силу, если хочет быть хозяином положения. А сильные здесь – мы. Если арабы не согласны, пускай попробуют доказать обратное. Всё должно быть раскрашено в чёрно-белый цвет, полутона не допускаются. Хозяин в доме должен быть только один. Тапочки – того, кто первый встал. И прочие повторы одной и той же популярной мысли.

Вот тут-то как раз и возникают вопросы. Кто хозяин на самом деле, и кто здесь гость? Мы сюда приехали недавно, и корни наши в других странах. Многовековая история изгнания евреев со своей земли для арабов всего лишь еврейское мифотворчество. Библейские легендарные первоисточники им не указ. У них же здесь собственные кладбища с вполне реальными могилами многих поколений предков. Что может быть красноречивей этого факта? Куда их прогонишь от этих могил? И едва ли послужит аргументом наличие почти полусотни арабских государств в мире, которые вовсе не жаждут потесниться, чтобы принять репатриантов-единоверцев. Мир всё-таки тесен, ох, как тесен. А для арабов – тем более…

Всегда, когда заходят разговоры на подобные темы, – с нашей ли публикой или с арабами, – я с некоторых пор стараюсь больше помалкивать. Все по-своему правы и неправы. И никто ещё не придумал решение, которое бы всех устроило. Хочется жить в мире, без злобы и обид, не делясь на своих и чужих, друзей и врагов, но это уже полная утопия. А утопии никогда не сбываются. Гораздо реальней и привычней – войны или, в лучшем случае, холодное противостояние…

Вот какие мысли периодически рождаются в моей беспокойной голове, когда я часами просиживаю у себя в охране. А о чём ещё, братцы, размышлять, когда очередная музыкальная программа готова, фонограмма записана и отправлена Виктории? Все указания из конторы получены, кроссворды решены, сплетни с коллегами по служебному переговорному устройству закончены и сидят глубоко в печёнках – как тут не пофилософствовать?

Я отлично понимаю, что в политики при таких мудрствованиях не гожусь ни при каком раскладе. Нет у меня для этого необходимых качеств, за исключением неудержимого стремления фантазировать. А посему лучше досидеть свой век в охране человеком порядочным и безгрешным. Может, я и смог бы в чём-то схитрить или покривить душой, но на любительском уровне. В профессионалы не гожусь…

…Эх, засиделся я на своём стуле. Мысли какие-то нехорошие в голову лезут. Начал с бедуинов, потом запутался и кончил политикой. А о бедуинах так ничего и не рассказал. Лучше схожу, разомнусь, прогуляюсь вдоль ограды лагеря, пока ещё есть немного тени, и солнце не встало в зенит. А потом слетаем на кухню, сварганим кофе и будем тянуть резиновое время до окончания смены. А размышлять лучше о чём-то более приятном.

Только о чём, если этого приятного на свете совсем немного?..

3. БРИГАДИР ЭДИК