Прощаться не будем!

Подставив стакан, я вытащил гарнитуру и поставил на громкую связь. Мы выпили по одной. Закусили. Подкручивая ручку передатчика, я вдруг вышел на волну, откуда шел призыв о помощи: «…повторяю! Все, кто нас слышит! Мы попали в засаду! Нам нужна помощь! Да есть тут кто-нибудь?»

Кулагин, задержав стакан у рта, нахмурив брови, спросил:

— А кто это может так передавать? Фронт-то не близко от нас!

— Ну так-то да! Рация на большие расстояния не потянет! — недоумевающе, ответил я.

— А ну-ка, переходи на передачу!

Переключив рычаг, я принял сигнал:

— Кто это передает? Как слышите меня?

Голос на приёме: «Говорит Шиндяпин, адъютант Тевченкова! Нам нужна помощь, немцы зажимают нас со всех сторон! Генерал ранен! Ведем бой! Прошу помощи!»

Посмотрев друг на друга, я спросил:

— Сообщите ваши координаты? Где вы находитесь?

После некоторого молчания, по рации была слышна интенсивная стрельба, после чего прекратилась:

— Мы в двух километрах от вас, в районе Золленау!

— Что делать командир? — спросил я.

— Поднимай свой взвод на подмогу! Вы быстрее доберетесь на полном ходу до них, а мы следом! — приказал Кулагин, вылезая из танка.

Я следом за полковником, вылез наружу и созвал свой экипаж к танку. Кулагин побежал за батальоном внутренней охраны НКВД.

— Ребята давайте быстро по машинам! Надо выручить генерала! — приказал я.

— О командир! Есть шанс реабилитироваться! — засмеялся Столярчук.

— Отставить, юмор сержант! — дерзко, ответил я.

— «Первый взвод, за мной! Марш!» — передал по рации, остальным экипажам, после чего сорвавшись с места, мы помчались на выручку к генералу.

— Простите меня ребят, что накричал на вас! — ни с того ни с сего произнес я.

— Да ты чего капитан, успокойся, переживём как-нибудь! — взяв меня за плечо, улыбнулся Карасев.

Улыбнувшись в ответ, я положил свою руку на его ладонь. В эту самую минуту, мне почему-то показалось, что я вижу их последний раз.

Стрельба усиливалась по мере нашего приближения.

— Командир смотри, вон они! — сказал Матвеев, смотря в открытый люк.

— Столярчук, отсекай пехоту! — приказал я.

Тот, схватив пулемет начал косить врага, все ближе подходившего к генеральскому кортежу.

— Осколочный, Боря!

— Яша, по противнику работать как ювелиру! Не зацепи своих!

— Понял командир! Сейчас мы из них чахохбили сделаем! — раскручивая маховики прицеливания, с иронией сказал Гелашвили.

Мы ворвались на переезд, где был разбросан кортеж. Остановившись, ребята из всех стволов открыли огонь.

— Прикройте меня! — приказал я, и прихватив автомат полез наружу.

— Куда ты дурак? Убьют же! — закричал Карасев, останавливая меня, схватившись за сапог.

— Отпусти старшина!

Он отпустил мою ногу, и я мигом ринулся к генералу.

Тевченков спиной прислонился к заднему колесу своей М-ки. Он был ранен в плечо, и пытался прижать рану второй рукой, в которой находился пистолет. Я подбежал к нему, разорвал на себе гимнастерку и убрав его руку, перетянул своим же обрывком место ранения.

Наблюдая за этой картиной, генерал тихо произнес:

— Забери документы, сынок! (протягивая мне портфель, на котором висели наручники) Меня убьют, не допусти, чтоб документы попали к врагу!

— Ничего подобного, товарищ генерал! Я вас вместе с ними вытащу! Только, при одном условии! — пошутил я, пытаясь разрядить обстановку, — вернемся обратно, вы сдержите слово, и сгноите меня на «губе»!

— А вон ты к чему! Ну, да! Кто если ни я, тебя стервеца, к порядку приучит! — засмеялся он, постанывая от боли.

— Вот-вот, товарищ генерал! Давайте обопритесь на меня, сейчас поедем обратно с ветерком! — сказал я, взваливая его на свою спину.

Карасев отстреливаясь из командирского люка, заметил нас и выбежал на помощь. Подхватив его за ноги, мы положили генерала на двигательный отсек.

— Уезжайте в тыл, срочно! У него важные документы! Он умрет если ему помощь не оказать сейчас! — кричал я, махая рукой.

— А ты как же? — крикнул в ответ Карасев.

— За меня не беспокойтесь! Тут раненых полно, я пока им помогу! Мы с ними задержим немцем!

— Не дури капитан, мать твою! Ты тут остаться навечно захотел?

Достав свой пистолет, я сделал пару выстрелов в воздух:

— А ну быстро в тыл спасать генерала, иначе под суд отдам! — накричав на Карасева, я направил на него свой ТТ.

Генерал, поманив меня своей окровавленной рукой, сказал:

— Возьми, сынок мой пистолет. Тебе с ним сподручней будет!

Посмотрев на него, я взял пистолет и ударив по броне, приказал уходить.

— Мы вернемся за тобой, капитан! — воскликнул Матвеев, сдавая назад, и на полном ходу рванул в сторону нашего расположения.

Немцы, действительно зажимали со всех сторон. Видимо это были прорывающиеся части войск СС из окружения. Благо экипаж лейтенанта Карякина подоспел вовремя. Под шквальным огнем противника, я подполз к адъютанту Шиндяпину. Он лежал у бронемашины с перебитыми ногами и автоматом в руках. Стрельбу вели, оставшиеся в живых мотоциклисты, из батальона охраны.

— Ну как ты, Шиндяпин?

— Хреново, капитан! Ног не чувствую совсем! И холодно…