Прошедшее продолженное время

Я устроился на телеге и под жадными взглядами мужиков, адресованных бутылке крепчайшего самогона, лежащей рядом со мной, стал отмывать оружие от старой смазки. Тяжелое и непонятное пропало как забытый сон, растворилось в волнующем удовольствии знакомства с потаенными местами настоящего автомата.

До сумерек все было погружено на подводы. Экспедиция выбрала открытое место и встала лагерем. Люди жались как можно ближе друг к другу. Лошадей привязали к телегам и стреножили, напоили и навесили на морды торбы с овсом. По периметру зажгли огни и поставили часовых.

Улов был знатным: автоматы, патроны, запчасти для машин, инструменты и даже несколько новеньких компьютеров. Князь на радостях пожаловал подданным по чарке крепкого первача и снова напоил заряженной водой.

Скоро совсем стемнело. Темень была особой. Казалось, что некая плотная субстанция заполняет пространство, вытесняя воздух.

У едва тлеющих, дымных костерков – сухие дрова просто отказывались гореть нормально – пьяные не сколько от алкоголя, сколько от облученной генератором воды, возницы и солдаты рассказывали жуткие, душераздирающие истории о призраках и оживающих мумиях. В эти байки мало кто верил, травили их скорей от нечего делать и от страха перед реальным врагом. Народ до дрожи боялся вампиров, проклятых тварей, которых невозможно убить пулей, а только заостренным деревянным колом.

Отец, слушая эти бредни, в сотый раз раздраженно объяснял, что это никакая не нечистая сила, а всего лишь простые смертные, которые под действием излучения мутировали до неузнаваемости, получив уродливые клыки, пергаментную, ветхую кожу, холодную, протухшую плоть и неодолимую потребность в жизненной энергии людей.

Подьем энергетики, тревожное ожидание и дурацкие, страшные рассказы сделали свое дело. Я решил не спать, чтобы не дать немертвым утащить себя. О том, как я буду чувствовать себя завтра, я, разумеется, не подумал. Я убеждал себя, что хотел бы увидеть чудовищ из подземки, выдержать их гипнотическое давление, противостоять и победить.

Я выпросил у отца маленькую дымовую шашку и положил ее рядом с колбочкой с чесночным настоем и битой.

Отец увидел мои приготовления и напомнил, что не нужно кидать емкость в вампира, а надо полить себя настоем. В крайнем случае тонкое стекло можно раздавить или разбить о себя.

Я не стал повторять наши с ним старые споры и кивнул в знак согласия. Папа, вполне довольный этим, поправил свой «намордник», накрылся рогожей и уснул. Я пытался не спать изо всех сил. Но темнота и усталость брали свое.

Не знаю, снилось мне или я видел это наяву, но во мраке блуждали какие-то серые фигуры. Они подходили и всматривались в лица спящих, аккуратно прикасались к их лицам и телам. Свечение вокруг людей не давало им этого сделать, но после прикосновений защитный слой немного терял свою яркость.

«Вампиры! Двоих убили!» – пронесся над лагерем испуганный крик. Он вырвал меня из царства дремы, прозвучав, словно удар колокола. Причем колоколом была моя голова. Какое-то время звук вибрировал под сводами черепа, вызывая мучительное и неприятное состояние раздвоения между миром сна и явью.

Вдруг ночь прорезала сухая строчка автоматной очереди. Я пихнул отца, чтобы тот проснулся, и свалился под телегу, не забыв прихватить свой арсенал. Кто-то кричал и ругался, кто-то умолял о пощаде. Лошади ржали и беспокойно переминались с ноги на ногу. В лагере царила паника. Народ с криками: «Держи! Лови!» – без толку носился с мечами наголо и деревянными кольями. В воздухе стоял ядреный смрад чесночно-луковой настойки на самогоне. Люди у костров безуспешно пытались раздуть огонь.

Кто-то влез на телегу и разместился рядом со мной. Я, будучи в полной уверенности, что это или отец, или дядька Федор, не сразу отреагировал на вторжение.

– Не правда ли, забавно? – обратился ко мне незнакомый голос. – Меня ловят там, а я тут, рядом с вами, молодой человек.

Я повернул голову и замер с открытым ртом, не в силах ни бежать, ни кричать. Рядом со мной была какая-то гнойная рожа, похожая на осклизлый кусок протухшего мяса. Я сразу понял, кто это.

Ужасное создание смотрело не отрываясь на меня, и мысли о сопротивлении и бегстве потихоньку растворялись в диком, неописуемом страхе.

– Пойдем со мной, мальчик, – предложило оно.

Голос был приятный, бархатистый. Он гладил и завораживал.

– Я не причиню тебе вреда.

– Не пойду, – ответил я.

– Ну и не ходи, раз тебе тут лучше, – согласился мой собеседник. – Проводи только до границы лагеря. Если боишься, возьми свое оружие.

– Это мысль, – согласился я.

– Гранату не бери. Под землей сам отравишься, прежде чем нас отравишь.

– Хорошо, – согласился я, но все же прихватил остальной свой арсенал.

Мы встали и пошли мимо суетящихся обозников.

– Они нас не видят? – вдруг спросил я.

– Отчего же, видят. Но немного не то. Я ненадолго позаимствовал лицо твоего папы.

– С папой все будет нормально? – обеспокоенно спросил я.

– Конечно, – ответил мой новый друг.

– Какой интересный фокус, – удивился я.