Прошлое. Настоящее. Будущее

Через полвека пролив очистился и вновь стал судоходным. Наладилось сообщение – и выяснилось, что за прошедшие пятьдесят лет в цивилизованном мире случилась Великая Яйцесипация. В течение пятидесяти лет лилипуты доброй воли в обеих странах героически боролись за право разбивать яйца так, как им нравится. Борьба была настолько эпичной и захватывающей, что за эти полвека в Лилипутии и Блефуску не случилось ни единой революции, бунта или хотя бы серьёзных волнений – все потенциальные протестные лидеры были заняты свободой яйцелупства… Так или иначе, они победили: яйца стало можно разбивать хоть с тупого конца, хоть с острого, хоть с обоих одновременно, и даже рассекать пополам, грызть зубами и так далее. Сырые яйца, правда, всё-таки в пищу не употреблялись – но исключительно во избежание сальмонеллёза.

Увы, остатки урсоланских самояйцев и яйцевилизованных восприняли такие новости как крушение всех основ и предательство идеалов. Их последние идеологи даже опубликовали сборник «Закат Яйцевилизованного Мира», где написали, что Блефуску и Лилипутия, отказавшись от своих обычаев в области очистки яиц от скорлупы, отступили от заветов предков, потеряли цивилизационную идентичность и идут к неизбежному краху.

Сборник был переведён на лилипутский и вызвал у историков и культурологов цивилизованных стран некоторый интерес.

Авалон

Шотландский парламент проголосовал за проведение повторного (хочется сказать – очередного) референдума о независимости и выходе из состава Великобритании. Учитывая, что прошлый референдум прошёл где-то серединка наполовинку (44 % за выход, 55 % – против выхода), можно ожидать, что на этот раз всё получится. Ну или цифры будут балансировать на грани 50 % – что сделает возможным проведение ещё одного референдума. Более того: учитывая свершившийся «брекзит» и тот факт, что Шотландия проголосовала против выхода из ЕС, у шотландских сторонников выхода появился новый козырь, и весьма убедительный.

Я не берусь рассуждать о том, зачем

британцам понадобился референдум в Шотландии. В России не существует политологии вообще – для поддержания сколько-нибудь серьёзной политологической школы нужны огромные вложения государства в течение десятилетий, а наше «государство» вкладывается только в американские ценные бумаги и заплаты силовикам. Так что любые рассуждения о том, что делают взрослые белые люди с нашей стороны – в лучшем случае поверхностные догадки. Зададимся вопросом поскромнее: как возможен шотландский референдум? Почему подобное событие вообще могло произойти? Ибо даже нам, «неполноценным», должно быть понятно, что подобное – повторный референдум по крайне важному государственному вопросу, по сути, о самом существовании государства – возможно только в случае ну очень снисходительного отношения Лондона. По сути – потворства. Иначе не то что второго референдума не было бы, но и первого. Кто в этом сомневается – пусть откроет Википедию и прочтёт статью «Фолклендская война». Если лениво: в 1982 году Великобритания послала войска для защиты кучки камней на другой стороне земного шара, которые «по всей справедливости» должны были бы принадлежать Аргентине. А вот нет. Британцы поставили на уши полмира, но острова себе вернули.

Конечно, можно сказать, что с тех пор прошло тридцать пять лет и Британия стала совсем-совсем другой. Но вообще-то англичане очень консервативны, в том числе и в политике. А именно: они держатся всеми зубами за то, что им действительно нужно, и решительно избавляются от того, что им не нужно. Определяется это очень просто, по-купечески: Британии нужны только самые выгодные активы. Активы малоприбыльные – или просто менее прибыльные, чем другие – подлежат ликвидации. Та же самая Тэтчер, которая выиграла Фолклендскую войну, прикончила угольную промышленность Великобритании, закрыв более ста нерентабельных шахт. А заодно и поставив на место зарвавшиеся британские профсоюзы. Стоит отметить, что и уголь, и профсоюзы – очень старые британские ценности, которые когда-то вывели страну вперёд. Но это было когда-то. Теперь они стали обузой – и от них решительнейшим образом избавились.

Ровно то же самое можно сказать и о британском отношении к территориальному вопросу.