Прошлое. Настоящее. Будущее

И если завтра вам скажут, что Англия в результате какого-то катаклизма утонула, не спешите радоваться или огорчаться. Лучше задайте вопрос – зачем им это понадобилось. Ибо если Англия вдруг потонет, это будет означать, что всему миру придётся сто лет разбираться с кучей долгов, сделанных англичанами, и искать кучу сокровищ, прошедших через руки англичан и куда-то пропавших. А в волнах Северного Моря будет тихонечко существовать какой-нибудь волшебный осторов Авалон или там Валинор, прикрытый от мира силовым каким-нибудь полем. Где будут жить люди, уже ничем не отличающиеся от богов.

P. S. Ну разумеется, пропетый мной гимн англичанам не нужно воспринимать совсем уж в лоб. Вообще, любой пафос нужно воспринимать cum grano salis

[221] – но при этом понимать и то, что пафос – это язык, который иногда уместнее, чем другие языки.

Будущее

Воспоминания о будущем: XXI+

Я человек прошлого тысячелетия. Я родился в 1967 году. Воспитывался я на книжках, написанных ещё раньше. Из этих книжек я почерпнул, в частности, глубокое и безоговорочное уважение к идолу, обозначаемому двумя крестиками и одной палочкой. К Грядущему Веку, Его Величеству XXI Столетию.

Не то чтобы Грядущий Век был для людей века двадцатого совсем уж сияющей далью. Советские люди к тому моменту уже знали, – тоскливым знанием обречённых, – что коммунизм в двухтысячном году не настанет, да и отдельные квартиры, наверное, не все получат. На Западе, в свою очередь, подозревали, что судьбоносная дата вряд ли принесёт всеобщее благоденствие.

Но были какие-то вещи, относительно которых сходились решительно все.

Например. Людям пятидесятых-шестидесятых было совершенно очевидно, что XXI век будет веком Большого Космоса. В двухтысячном году околоземная орбита будет густо застроена и заселена, на Луне будут стоять города (или хотя бы постоянные базы), а Марс – активно осваиваться. Скорее всего, к тому же времени будет окончательно решена продовольственная проблема – жратвы, наконец, хватит всем (благо, к тому времени технические возможности для этого уже существовали). Боялись ядерной войны, но не очень сильно. Надеялись на конвергенцию двух систем, из которой каждая возьмёт от другой что-то хорошее. Миром будет управлять советско-американский тандем, этакое СССША, государство с частной собственностью, но плановой – или мягко дирижируемой – экономикой. Восторжествует экология, соевая мука и новейшие средства связи – везде будут стоять огромные телевизоры.

Наконец, долгожданный Век таки грянул. Совсем недавно, семь лет назад.

И чего?

Да ничего особенного. Большой Космос скукожился до обслуживания нужд спутниковой связи (которую, кстати, никто почему-то не предсказывал). СССР умер безо всякой ядерной войны, если не считать таковой взрыв на Чернобыльской (кстати, подобная интерпретация имеет некие основания). Компьютеры нарастили мощь до невиданности: если программисту семидесятых показали бы нынешний на-стольник, с ним бы случилась икотка («что, вот эта коробочка – терабайтный диск?!») В моду вошли приталенные пиджаки, а потом снова вышли.

Об этом, впрочем, уже писали – все, кто не поленился. Интересно другое – а что, собственно, в Грядущем Веке не изменилось? Что – «шло, как и шло»?

Как ни странно – социальное развитие.

Глобальный капитализм, о котором сейчас трындят все кому не лень – штука на самом деле абсолютно не новая. Пик глобализации мир уже проходил – это был отформатированный Европой мир до Первой мировой войны. Это был мир практически без границ, сплошная «шенгенская зона». Достаточно напомнить, что иммиграционный контроль был крайне либеральным, а требование въездной визы считалось чем-то чрезвычайным и практиковалось только во время крайнего ухудшения межгосударственных отношений – например, во время войны. Разрешительный порядок установился только после Первой Мировой, когда все перессорились и к тому же появился инфант террибль aka [222] СССР (между прочим, посещение Советского Союза в некоторых странах тогда считалось почти преступлением). Но это было потом. В конце XIX – начале XX века толстенькие буржуи в цилиндрах раскатывали себе в пульмановских вагонах от Петербурга до Берлина, а потом на белых пароходах плыли в Африку или в Америку зарабатывать вкусно пахнущие фунты стерлингов и шершавые доллары. В кочегарках потел рабочий класс, примерно того же расового, религиозного и образовательного статуса, что и сейчас. Мир, в общем, находился в равновесии: всё шло как-то очень логично и правильно, хотя и не всегда красиво.