Читаем Проспект Коровицына полностью

Я старался не брать любимых игрушек в сад, тем более в летний лагерь, но это решал не я. Был у меня утенок. Не как у Медведева, но все-таки. Утенок – подставка для зубных щеток. Стоил он, если не ошибаюсь 2 коп. (было выбито у него на пузе), но дело было не в деньгах – это был мой любимый

утенок. Я не ставил в него зубные щетки, а играл с ним в ванне. И вот однажды, когда наступило ненавистное лето и пора была ехать с садом на дачу, мама стала упаковывать его в чемодан. Я, естественно употребил все возможные доводы против, расплакался (просто его там банально украдут,но, услышав очередное «Не выдумывай!», понял, что действовать нужно иначе. Разумеется, доступ к чемоданам был только под присмотром воспитателей, разумеется только тогда, когда ВСЕ, а не когда тебе надо, прошмонать чемоданы могли в любое время под предлогом – да под каким угодно предлогом! – не держать в чемоданах скоропортящиеся продукты, санитарная проверка, кто-то что-то украл (было и такое) и тогда, впрочем как и положено в тюрьме, поголовный шмон, да, кстати, личные игрушки не отбирались, но всячески приветствовалось, если они вдруг становились общественными – и совершенно логично однажды я увидел МОЕГО утенка в общей игровой комнате. Он был уже довольно хорошо пошарпан, что меня несколько удивило – как за пару недель могли так изгадить моего утенка? – и я понял, что его надо спасать. И спас. Несколько дней я хранил его закопанным в песочнице. Я знал где. Больше – никто не знал. Перед отъездом я умудрился тайно пронести его в чемоданную и спрятать среди грязных носков. Благополучно. Оказавшись дома, я немедленно бросился в ванную вернуть утенка на место и каково же было мое удивление увидеть там того самого «правильного» моего утенка, который, как оказалось, никогда не покидал пределов дома. Ну, 2 утенка – не один утенок, это же ясно. А я-то ломал голову как это у моего утенка за несколько дней так быстро успела облупиться краска! Вот вам издержки стандартизированной экономики.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное