Просроченное завтра

Александр явился около девяти вечера. Хмурый и молчаливый. Однако же поинтересовался, поужинала ли она. Алена почти не солгала, ответив на вопрос положительно — живот крутило точно не от голода. Она не знала, куда себя деть, и несказанно обрадовалась, когда Александр устроился с газетой в зале. Алена осталась в кухне и, отсидев на стуле ровно десять минут, вдруг вскочила и выкинула в пустую мусорку цветы. Александра видимо привлек шум, и он позвал ее из залы довольно громко. Вытерев ладони о подол и расправив платье, она двинулась в гостиную, как на эшафот, а он всего-навсего попросил заварить чай.

— Тебе сюда принести? — спросила Алена срывающимся шепотом, и Александр тотчас сложил газету.

— А ты не хочешь попить со мной чаю? — И после длинной паузы, за которую он так и не получил ответа, добавил: — Хочешь чего-нибудь покрепче?

— Я не хочу пить вообще, — выпалила Алена, понимая, что лицо уже пылает. До взрослой женщины ей как до луны!

Александр устало улыбнулся.

— Даже чая? Лен, распусти уже волосы. Пожалуйста…

Она стащила с хвоста резинку и, не очистив от волос, положила рядом с газетой. Хотя в ту же секунду пожалела

— а вдруг это какой-то знак. У Александра Сергеевича каждое слово взвешено.

— Мать оставила что-нибудь сладкое? — Алена мотнула головой. — Конфеты? Тогда можно мне две ложки сахара? А может есть варенье? Мед? Ну ведь должно же быть хоть что-то? Я умираю хочу сладкого.

— Я не буду рыться в чужих шкафчиках.

— Принципиальная, блин!

Александр вскочил с дивана и прошел в кухню. Алена поплелась следом.

— Я тоже здесь не живу. И статус любимого сына у меня под большим вопросом. Я тоже чужой в этом доме, — выплюнул он, хлопнув дверцей шкафчика. — Но когда чего-то очень хочется, можно наплевать на принципы, верно же?

Алена решила молчать. На случай, если вопрос к конфетам, коробку которых он опустил на стол, все же не относился.

Алена прошла к чайнику. Александр взял себе конфету и со второй подошел к ней. Пришлось взять шоколад, но не рукой, а зубами, потому что угощающий направил конфетку прямо ей в рот. Со словами:

— Не надо двоим пачкаться.

И действительно пошел к раковине ополоснуть пальцы. Алена тут же отвернулась к чайнику и вздрогнула от следующей фразы:

— Впервые цветы так мало простояли. А дарил я их от всего сердца.

Возможно, розы простояли бы и дольше, если б так не мозолили глаз. Алена схватила чайник и приказала рукам не дрожать. Господин Светлов уже лечил ей руку — хватит! Пусть теперь лечит только голову. Голове уже ничего не страшно. Съехавшую крышу не прибьешь даже метровыми гвоздями, выкованными из доводов рассудка. Да и где их взять?

— Благодарю, — сказал Александр, когда она отнесла на стол две чашки. — Сахар тоже можно положить.

Он улыбнулся. Она — нет. Лишь молча поставила на стол сахарницу и заняла ставшее за два месяца родным место. Чай долго не остывал, и они долго молчали. В итоге Александр быстрее нее осушил чашку и принялся буравить Алену взглядом, точно пытливый следователь.

— Лен, какие у тебя планы на выходные?

Она чуть не захлебнулась чаем и, опустив на блюдце чашку, уставилась ему в глаза, чтобы понять, о чем тот хочет в действительности спросить.

— У меня не было никаких планов… — ответила Алена уклончиво.

— У меня тоже пока никаких нет, — он говорил абсолютно бесцветным голосом. — Они всецело зависят от тебя. С кем ты решишь провести выходные — со мной, одна или… — он на секунду замолчал. — Со Стасом. Русское искал тебя. Спасибо, что ты ему не перезвонила.

Вместо «пожалуйста», Алена кивнула. Александр Сергеевич прекрасно понимает, что она заботилась в первую очередь о себе.

— Лен, я привык перед сном составлять расписание на завтра и ставить будильник.

Алена выдержала испытующий взгляд.

— Можешь завтра спать, сколько душе угодно. У меня действительно нет пока планов, но я привыкла проводить выходные одна.

— Это плохая привычка, Лена.

— Она отлично работала последний год и будет работать до лета.

Алена поразилась собственной храбрости. Александр откинулся на спинку стула.

— А исключение на два дня твоя верность не предусматривает? — голос дрожал от едва сдерживаемого смеха.

Она молчала, поражаясь беспринципной наглости человека, сидящего напротив нее. Но раз она нашла силы сказать «А», то соберется и скажет «Б».

— А Оксана наконец позвонила?

Александр даже бровью не повел.

— Конечно. У них все отлично. Солнце, море и вода — наши лучшие друзья.

— И ты на них больше не злишься? — она говорила почти что его тоном.

— С чего ты взяла, что я вообще на них злился? — он тоже не сдавал позиций в этом дурацком словесном поединке.

— Из твоего разговора со Стасом.