Просроченное завтра

— Слышу звон да не знаю, где он, верно? Но ход твоей мысли я уловил. И отвечу, что ты не права. Такого рода месть может прийти на ум если только твоим сверстникам, и то, думаю, ребята нынче быстро взрослеют. Может, даже быстрее моего поколения. Так что детсадовские дрязги не про нас. Я предложил тебе секс — просто секс, ни больше, ни меньше. Ты посомневалась для вида и согласилась. Или в секунды сомнения ты думала про Оксану? Сомневаюсь. Так почему сейчас ты устраиваешь тут жалкую пародию на мексиканские страсти? Будешь тут строить из себя Мисс Совершенство, будешь голодать до лета. Не очень-то мне и хочется тебя трахать. Ну?

Алена только сильнее напрягла спину. В кино и литературе героиня встает и уходит. А куда пойдет она — ночью и без ключей?!

Александр поднялся и за запястья вытащил Алену из-за стола. Он улыбался, и от его улыбки хотелось плакать. Он прошелся рукой по распущенным волосам, пряча за уши непослушные пряди, и наклонился к горящему лицу Алены.

— Ну не делай из мухи слона. Как там Буланова стонет: еще одна осталась ночь у нас с тобой… И все, Лен. Сама рассуди — ночь, нас двое, не считая кота, постель все равно безвозвратно испорчена, и в пачке всего три резинки, потому что упаковка на двенадцать нам ни к чему. Так что при всем желании оргии до утра не получится. Ну чего ты ерепенишься? С мамой будешь строить из себя невинность. Со мной уже поздно. Ну…

Чтобы вырвать из нее ответ, Александр скользнул руками под платье и, поднявшись по гусиной коже к груди, стащил с Алены платье, оставив ее в одних бикини. Она так вжала живот, что те стали аж на два размера больше и почти что сами упали к ее ногам. Александр отступил на шаг, но не для того, чтобы рассмотреть при электрическом свете доступное тело, а чтобы убрать со стола чашки и сахарницу. Потом, притушив свет почти до предела, протянул к Алене руки и оторвал за талию от пола.

— Ты совсем пушинка, — он коснулся губами кончика ее носа. — Можно сделать сейчас то, на что ты никогда не решишься со своим младшим сержантом.

В полумраке не разглядеть было его лица. Впрочем, Алена ни ахнуть, ни испугаться не успела, как оказалась сидящей на пустом столе. Во избежание возможного протеста, Александр завладел ее ртом и быстро избавился от собственной одежды. Часы он оставил в зале рядом с фотографией старшего брата, а вот кольцо осталось на пальце, сжимающем налившуюся желанием грудь.

Он привлекал ее к себе, чтобы сыграть на острых позвонках созвучный с ее участившимся дыханием мотив, потом вновь находил грудь. И вот в секундном затишье, в которое она удержала его вблизи за волосы, прозвучал звук рвущейся упаковки. И снова Алена оказалась в тисках его рук — то ближе, то дальше от его груди. Она почти касалась спиной стола, но больше не думала про холод и хрупкость стекла и о том, что кухонный стол предназначен для еды — она боялась лишь одного, что Александр вновь исчезнет из нее раньше, чем она сама пожелает его отпустить. Она держала любовника руками и губами, но между поцелуями все равно слышала звонкую барабанную дробь проливного дождя.

Вот и отлично… Там дождь, а здесь тепло. Тепло разлилось по телу, готовое спалить его дотла. Как там у Петлюры пелось? Барабанит по улицам дождь, в окна лезет проклятая тень, и ложится на плечи ложь в этот хмурый осенний день… Только маме не нужно звонить. Мама и так не ждет. Она думает, что дочь взрослая и отвечает за свои поступки. Пока не отвечает, но ведь придется ответить… Ведь придется? За каждый поцелуй, на который она отвечает сейчас.

Глава 12 "По жизни маршем"

Полина проснулась, получив рукой в нос. Она уже полностью вжалась в стенку и оставалось одно — перевернуть спящего Даню на бок и хоть чуть-чуть подвинуть к краю. Он вряд ли проснется — этот соня известен каждому в театре. Его можно на пол скинуть, потоптаться по нему, и он все равно будет спать дальше.

Полина откинула его пятерню и подсунула руки ему под спину, но тут же отдернула

— футболку хоть выжимай, простынь под ним тоже мокрая. Полина потрогала лоб

— ледяной, но на шее дрожат капли пота. Она разглядела их, включив торшер.

— Даня, проснись!

На удивление тот сразу открыл глаза и сел, щурясь на свет, который Полина спешно потушила.

— Ты весь мокрый!

Он ощупал себя и стащил футболку, которой тут же промокнул шею.

— Извини.

Он будто бы и не удивился.

— С тобой часто такое? — спросила Полина прокурорским голосом. — Ты случаем не заболел? Вчера же вымок под дождем.

Он затряс головой.

— Нет. Какое заболеть… У меня здоровье слоновье. У меня так бывает… — он почесал волосы у висков. — Когда дурацкие сны снятся. Отец, Тоня, клуб… Хрень всякая. Сейчас даже не вспомню. Обрывками как-то… Прости. Я хотя бы не дрался? Я до сих пор с кровати во сне падаю. Идиот!

Полина улыбнулась в темноте.

— Завтра уложу тебя спать сразу на пол.

Даня снова почесал голову, совсем разлохматив волосы.

— Блин, что делать-то будем? Я аж до трусов мокрый. Давай перестелим, а? Или… Который вообще час?

Полина потянулась к будильнику.

— Шесть…