Читаем Простая правильная жизнь полностью

Есть транспорт – есть движение, транспорт буксует или кружит на месте – пассажир трясется вместе с ним и торчит на месте. Пассажиру не нужно думать о маршруте, он приблизится к цели настолько, насколько его к ней привезут (или не привезут), и по жизни Пассажир думает только о том, как свой процесс перемещения сделает возможно более комфортным. Бодрые и веселые Пассажиры делают свое путешествие ярким и незабываемым, вялые и сонные во время перемещения кряхтят и охают.

Если Пассажир засыпает настолько, что перестает обслуживать себя и о нем уже нужно заботиться другим, он из Пассажира превращается в Груз. Груз лежит и сам не перемещается даже до ближайшего буфета.

Ракета и Снаряд

В стратегии Ракеты человек сам ставит себе цель и несется к ней. Когда-то он может использовать и транспорт, но ровно тогда и столько, насколько это приближает его к цели. У него есть энергия, свой внутренний мотор, и для него любой транспорт – только очередная стартовая площадка, чтобы сделать следующий рывок.

Ракета летит по гибкой траектории и препятствия предпочитает не пробивать, а аккуратно огибать. Если же Ракета теряет гибкость и начинает бодаться со стенами, она превращается в прямолинейный и туповатый Снаряд. Впрочем, когда объезда нет и единственный путь только напролом, именно Снаряд и оказывается победителем.

Парусник и Челнок

Легче всего плыть по течению жизни, но тогда ваш путь определяет течение, а не вы, и обычно это путь – вниз. Трудно и героически плыть против течения, но и в этом случае ваш путь определяете не вы, а текущее против вас течение. Мудрый и свободный человек плывет ни по, ни против течения: он туда, куда ему надо.

С удовольствием используя течение, если это оказывается по пути.

Зачем тратить собственную энергию, когда можно поймать попутный ветер? Зачем набивать мозоли, работая веслами, если можно найти подходящее течение? Парусник не любит включать мотор, он прокладывает свой путь мягкими галсами, перекидываясь с ветра на ветер и ища тот поток, который понесет его, как на крыльях, к острову его мечты.

Но без надежного мотора в открытом море плавать опасно: ветер может смениться штилем, а мощное течение понесет прямо на скалы, и несмелый Парусник, помня об этом, часто уменьшает себя до Челнока, снующего в уютной лагуне от причала к причалу. Может, тут и скучно, и мелко, но – безопасно. А остров мечты… Да полно жить сказками, ничем там пряники от нашенских не отличаются!

Если вы не держите Паруса крепкими руками, ваш прекрасный Парусник обрубается до бестолкового Челнока.

Курсовая

Я студент, нужно писать курсовую.

Выбираю самую легкую тему, которую посоветовал друг, и на этом забиваю. Ближе к сдаче мне о курсовой напоминают, я ищу, кто бы мне ее дал списать.

Груз.

Выбираю тему, которую лучше понимаю, хожу на лекции, конспектирую все, что там рассказывают, потом переписываю это и из книг в курсовую, как-то компоную, чтобы больше соответствовать требованиям, и сдаю эту добросовестную туфту, чтобы потом о ней никогда не вспоминать.

Пассажир.

Ищу тему, которая соответствует выбранному мной направлению. Если нет – ищу преподавателя и веду переговоры, чтобы писать как курсовую то, что писать все равно буду. Я занимаюсь своим направлением, иду к своей цели, и если это будет также и в форме курсовой – прекрасно. Определил тему – сразу начинаю работать, делая то и так, как это нужно. Для моей цели.

Ракета.

Если при этом меня не волнует, как мою работу воспримут на кафедре, и из принципиальных соображений я успел поссориться с научным руководителем —

Это уже не Ракета, а Снаряд.

Ищу, какая тема мне интересна, и подхожу к тем ребятам, которые в этом что-то понимают. Изображаю милую дурочку, показываю свои наброски и симпатично хлопаю глазками, после чего кто-то из них сидит у меня дома и с умным видом пишет, а я кормлю его печеньями и восхищаюсь его могучим интеллектом. Если написанную им курсовую я на сдаче не завалю, мы с ним вместе сходим на дискотеку.

Челнок.

Интересуюсь, кто из главных фигур на кафедре любит работать со студентами. Начинаю ходить к нему на лекции, задавать уместные вопросы, привлекаю к себе внимание. Стараюсь понять, что ему самому интересно, проявляю встречный интерес, спрашиваю о возможности написать об этом курсовую. Он мне сам формулирует тему, рассказывает все что надо делать, план работы, к кому подойти и где что найти. Я пишу, что получается, часто подхожу посоветоваться, мне помогают, в результате половина работы сделана за меня и уже определенно курсовая будет сдана на «отлично».

Парусник.

Спутник и Балласт

Я всю жизнь была домохозяйкой, ни на какую работу никогда всерьез не ходила. Всю жизнь только заботилась о муже…

Жена Президента
Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
История философии: Учебник для вузов
История философии: Учебник для вузов

Фундаментальный учебник по всеобщей истории философии написан известными специалистами на основе последних достижений мировой историко-философской науки. Книга создана сотрудниками кафедры истории зарубежной философии при участии преподавателей двух других кафедр философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. В ней представлена вся история восточной, западноевропейской и российской философии — от ее истоков до наших дней. Профессионализм авторов сочетается с доступностью изложения. Содержание учебника в полной мере соответствует реальным учебным программам философского факультета МГУ и других университетов России. Подача и рубрикация материала осуществлена с учетом богатого педагогического опыта авторов учебника.

А. А. Кротов , Артем Александрович Кротов , В. В. Васильев , Д. В. Бугай , Дмитрий Владимирович Бугай

История / Философия / Образование и наука