Простая речь о мудреных вещах

Таково у нас, в провинциях, положение дела! Так легко здесь распространяются пагубные идеи нигилизма; стоит только появиться одному нигилисту, и около него как раз соберется целое стадо. И где то средство, которое могло бы остановить дальнейшее распространение пагубных идей среди безсмысленной, недоучившейся и своевольной толпы? Чем можно помочь горю? Скажут, церковной проповедью? Конечно, проповедь церковная всегда была и доселе есть первая обличительница нравственных недугов общества; но кто ее слушает и кто ей внемлет, и в силах ли проповедник в провинции громить неверующих и вольнодумцев с церковной кафедры? Его слушают в церкви старые да малые, которым нужно говорить об истинах веры самым простым языком, приспособительно к их понятиям и их нравственным нуждам; молодежь же, щеголяющая новомодными идеями, вовсе не ходит в церковь, или же является в нее только затем, чтобы себя показать и других посмотреть, и вы никогда не заставите ее выслушать проповедь. Конечно, за пастырем церкви и после этого еще остается возможность обличить заблуждающегося наедине или в доме его родителей; но прежде всего приходской священник не в силах спорить в доме с людьми, которые не хотят ни слушать, ни говорить спокойно, и всегда лишь твердят одно: «Ты, батюшка – поп, человек отсталый, не знаешь современного состояния наук естественных, проповедуешь старину, гниль и суеверие… ты тут преследуешь свои собственные интересы, потому что религия кормит тебя, как своего жреца: ты питаешься на счет тех грошей, которые собираешь с людей суеверных, с невежественной толпы, погибающей во мраке старинных предрассудков… поди ты от меня!.. я не глупее тебя: тебя еще поучу»… и т. д. Можно ли после этого приходскому священнику успешно бороться с распространением нравственной заразы в семьях его прихожан, когда молодежь, зараженная пагубными идеями, смотрит на него, как на обскуранта, врага прогресса и грошесобирателя, который будто бы из личных своих интересов поддерживает предания старины глубокой и морочит глупую толпу? Ему остается только смотреть и скорбеть, молчать и ждать того случая, когда вольнодумец заболеет и пред смертью вздумает покаяться; но этого не скоро можно дождаться, и нелегко видеть, как зло все более и более распространяется между его пасомыми, и он не может пресечь его.

За проповедью следует школа, как место воспитания детей и развития их смысла и нравственности; но здесь-то именно юноши и набираются новомодных идей, частью потому, что некоторые наставники не стыдятся и не боятся Бога высказывать детям свои собственные заблуждения, выдавая их за чистую истину, за последнее слово науки, и более всего потому, что тут-то юноши находят себе благоприятелей, снабжающих их книгами Фейербаха, Бюхнера, Циммермана, Молешота, и их последователей из наших писателей, кружащих головы молодежи, тут-то они тайком читают эту подпольную литературу, оставаясь вне возможности проверить прочитанное со взглядами благонамеренных людей, и все слепо принимают за истину.

Остается еще наша литература; но духовной литературы дети не читают частью потому, что ее нет в библиотеках светских учебных заведений, низших и средних, частью по предубеждению, а частью и по незнанию в том потребности, если бы и могли добывать книги духовного содержания где-либо; а светская литература в рассказах толкует больше о кошечках, собачках, охоте и т. п. мелочах, в повестях и романах толкует о житейских дрязгах и подчас о новомодных идеях, будто бы благодательных для человечества, но всего более и всего усерднее занимается описанием любовных похождений волокит и кокеток, – а в библиографическом отделе больше занимается руганью и насмешками над людьми религиозными, чем дельными разборами литературных произведений. А эти-то рассказы, повести, романы и критические обзоры Писарева и др. молодежь и читает всего более и отсюда-то она еще более набирается новомодных идей!..

Итак, дело плохо, зло усиливается, а остановить его распространение некому и нечем. Как же быть? Неужели сидеть всем сложа руки и ждать нехорошей развязки распространения ложных идей, как этого дождалась Франция с своими коммунами?