Прости, я тебе изменил

– А ты что ответила? – слушая вполуха, я шарахнула по боковине системника, наивно полагая, что так процесс пойдет быстрее – ни черта не отвисло.

– Как есть – что ты ушла со Львом Андреевичем. А потом я спросила, передать ли что-нибудь, а он сказал, что влюбился в тебя с первого взгляда и теперь жить без тебя не может, – с серьезным видом выдала коллега как на духу, умудряясь еще клацать по клавиатуре и попивать чаек из кружки с надписью "Мне на все наспать!"

Теперь и я зависла. Ну ничем не отличалась от затупившего компа.

Еще и веко задергалось в нервном тике. Нет, оба века!

– Чего? Саш, ты перегрелась или бахнула чего забористого в свою кружку, пока меня не было? – взбрыкнула я, желая покрутить пальцем у виска. Кое-как сдержалась.

Саша какое-то время еще держала до ужаса серьезный вид, а затем прыснула и, надув щеки, беззвучно рассмеялась.

– Да шучу я, расслабься! Ничего он не ответил. Просто развернулся и ушел.

Вот и славненько.

Лишь бы не приперся снова. В противном случае мне придется строить тут баррикады.

Тем временем компьютер отвис, на экране всплыло окошко с непрочитанными письмами, среди которых числились два от Громова Макара Дмитриевича. Одно из низ было отведено теме тимбилдинга, а другое отправлено лично мне.

"Не игнорируй!" – указано в теме письма.

Пф!

Из груди вырвался ехидный смех, глаза закатились под веки настолько, что я увидела свой закипающий мозг.

Саша покосилась на меня, наверняка, приняв меня за сумасшедшую.

А так и есть! Я скоро рехнусь такими темпами!

В результате я клацнула по письму и скорчилась в приступе изжоги.

"Твое заявление подписано, но нам нужно кое-что обсудить. Это очень важно.

Нам не обязательно видеться, мы можем переговорить по телефону.

Когда мне лучше позвонить?

P.S. как ты уже поняла, я знаю твой номер, но рука не поднимается звонить без твоего разрешения".

– Надо же. Хоть что-то у тебя не поднимается без моего разрешения, – беззвучно прокомментировала сей тупой подкат.

С внешним безразличием я закрыла письмо, отправила его в корзину, а напоследок очистила и ее от ненужных писем.

Вскоре я успокоилась и внутренне, привела нервишки в норму.

Саша в качестве благодарности за стажировку подарила мне кружку с надписью "Осторожно! Нервный сотрудник!".

Очень к месту.

Я протестировала ее, выпив из нее кофе, и поставила на самое видное место. Теперь все в округе будут знать, с кем имеют дело.

Затем я каким-то чудом забыла о том, что где-то поблизости топчется Макар. Для меня он все равно что сдох. Стал призраком. Если посмеет явиться в кабинет – я перекрещусь и поставлю свечку за упокой его души.

Еще спустя час я с головой ушла в новый проект. Работа доставляла удовольствие, общение с заказчиком отвлекало от навалившихся проблем.

Все шло путем.

Я искренне надеялась, что на сегодня сюрпризы кончились. Зря надеялась. Они и не думали заканчиваться.

Пришла беда, откуда не ждали.

Какого черта она тут забыла?

Оля грациозно проплывала мимо кабинета. Встретившись со мной быстрым взглядом, она прошла дальше по коридору как по подиуму. А затем резко вдруг притормозила, словно наскочила на невидимую стену. Она вернулась на пару шагов и заглянула к нам внутрь.

Вся при полном параде: безупречный макияж, уложенные крупными волнами волосы, искрящийся взгляд, обрамленный пушистыми ресницами. Одетая в черное практичное платье без экстремальных вырезов и декольте. И благоухающая как цветы райского сада.

– Привет, Алёна. Выручай, я кажется заблудилась, – Оля обратилась ко мне, как к хорошей знакомой, демонстрируя идеально ровный ряд белоснежных зубов, отполированных до слепящего блеска.

Вот только у нее были явные проблемы с произношением, чего в прошлую нашу встречу не наблюдалось.

Я едва смогла разобрать ее.

– Э-эм… – выпучила глаза на нее, точно привидение увидела.

– Подскажи, где тут кабинет Макара Громова. Я бы у Льва спросила, но он сильно занят, трубку не берет, – прошепелявила она.

У меня пропал дар речи.

Еще и Саша куда-то запропастилась.

Но почему?

Почему, когда я видела Олю, моя фантазия пририсовывала к ее рту член? Я ж в реальной жизни не такая пошлячка.

А она ведь еще разговаривала соответствующе, словно что-то мешало ей. Как будто воображаемый мной член все еще находился у нее во рту…

Ну не могло же мне послышаться.

– Ой, не обращай внимания, я только что от стоматолога. Заморозка еще не отошла, рта вообще не чувствую, – пояснила она, еле ворочая языком и, кривовато улыбнувшись, прикоснулась к своим губам кроваво-красного оттенка. Будто бы проверяя, на месте ли они.

Не могла на нее смотреть без смеха. Нужно было спровадить ее как можно скорее.

Встрепенувшись, я натянула улыбку на лицо и изобразила из себя само дружелюбие: