Прости меня, твою убийцу

Машина въехала в деревню и остановилась возле высокого металлического забора. Ворот не было, хотя за забором высился двухэтажный добротный кирпичный дом, из чего Вера сделала вывод, что перед ними задний двор. Когда Иван предложил им выйти из машины, она разглядела на металлическом полотне забора калитку.

– Айда! – Иван махнул рукой, толкнул калитку, и компания вошла во двор, но тут же остановилась. За исключением глубоко прокопанной в снегу тропинки, ведущей из дома в сарай, расположенный по левую сторону, весь двор был обложен высокими сугробами. И это были даже не сугробы, а ровная плотная снежная масса, местами доходящая до груди.

Остановиться было невозможно, за Верой шли гуськом Леха и Надя. Ее фантазии просто не хватало, чтобы догадаться, что же они будут делать в сарае. Иван приказал им всем войти туда, в самую темень. Какие-то блики, попавшие в сарай со стороны улицы, где горел фонарь, высветили большой холщовый мешок в руках Ивана. И потом, когда глаза уже стали привыкать к темноте, Вера увидела ряды каких-то комочков на жердочках и не сразу поняла, что это. Первая мысль была – что-то сушится, подвешенное к потолку. Может, маленькие пучки трав или овощи какие… Но когда Иван принялся проворно и очень уж легко снимать эти комочки и бросать их в мешок, Вера услышала курлыканье и шелест крыльев, то поняла – это голуби. Спящие, доверившиеся людям голуби! И это из них парни собираются готовить бульон для супа.

Она не знала, как ей реагировать. Голубей было жалко, но, с другой стороны, чем голуби отличаются от бедных курочек, которых люди убивают и едят в огромном количестве?! Что делать? Заставить себя не думать о том, что с ними сейчас сделают перед тем, как бросить в котел с кипятком?

Она не помнила, как они ехали обратно – из деревни в лес. Она пришла в себя, очнулась уже в лесу. Леха быстро разжег огонь под котелком, полным воды. Для этого у него имелись бутылка с горючей смесью и гигантского размера зажигалка плюс пачка газет и картонок. Ну и дрова, конечно. Хотя всем поручено было прогуляться вокруг поляны по лесу в поисках сухих коряг и еще не успевших обломиться от стволов елей мертвых веток.

– Толстые сухие ветки, которые найдете, укладывайте вокруг костра, они прогреются, высохнут и будут отлично гореть! – Это сказал уже Кабарданчик.

Вера бросилась подальше от костра, точнее, от того большого мешка на снегу, в котором шумели, гурчали, волновались, может быть чувствуя свои последние минуты, голуби. Она, проваливаясь по пояс в снег, хваталась за ветви, с силой оттягивая их вниз, проверяя, живые они или нет, и если ветка с хрустом обламывалась, Вера хватала ее двумя руками и оттаскивала в одно место, чтобы потом парни перенесли их к костру.

– Надюха, смотри, как это делается! – Услышала она голос Кабарданчика и сразу же поняла, о чем пойдет речь. Замерла, готовая зажать руками уши. – Берешь ее, родимую, одной рукой за головку, другой за вот это место, типа плечи, и со всего размаху ударяешь о свое колено. Ррраз! И готово! Голову бросаешь на землю, а тушку окунаешь в котел и ощипываешь быстро-быстро…

Значит, в котелке вода не для бульона…

Замерзнув, Вера уже не могла больше оставаться в лесу, пришлось вернуться к костру, чтобы погреться. Одно место на поляне было красным от голубиной крови, бойня шла полным ходом. Хохоча, Татьяна отрывала головки голубей, а Надя молча, со страдальческой миной на лице, окунала тушку в кипяток и нервными резкими истерическими движениями ощипывала.

– Иди, помогай нам! Хватит отлынивать от работы, иначе супа не достанется!

Вера посмотрела на Ивана, тот, занятый костром, улыбнулся ей, подмигнул и кивнул в сторону Татьяны, мол, давай работай.

Тушка, брошенная Татьяной, пролетев, упала в ладони Веры. Теплая голубиная кровь залила пальцы.

– Не стой, Верочка, – подбадривающе улыбнулась Надя. Пуховый платок сбился с ее головы, волосы растрепались. Вера подумала почему-то о больных ушах Нади, о том, что она стоит распаренная сейчас, с непокрытой головой и мороз может вызвать осложнение.

– Надя, вытри руки о снег и поправь платок, у тебя вон уши открыты… – почти приказала она и, крепко держа тушку голубя за еще теплые лапки, окунула ее в кипяток…

Перья снимались легко, трудно было только в области шеи. Вера работала быстро, стиснув зубы. Сама виновата, что согласилась принять участие в этом пикнике. Наташа вон не пошла, может, знала, что будут голубей убивать. Может, Иван ей сказал или Вадим, который наверняка в курсе, как местные развлекают приезжих девушек. Наташа сейчас либо спит, либо телевизор смотрит, либо читает, а может, наслаждается по-другому…

– Смотрите! Она белая!!! – вдруг закричала, словно увидев призрак, Татьяна, держа в руках ослепительно-белую голубку. – Какая же ты красавица! Не буду тебя убивать!