Прости меня, твою убийцу

– А кто мешает? – спросила Вера. – В городе вы точно найдете работу по вашей специальности.

– Уборщицей, что ли? – поднявшись во весь рост, с усмешкой спросила горничная. Ее рыжие и кудрявые волосы растрепались, голубые глаза закатились в недоумении. – У меня дом здесь, в деревне, со всеми удобствами, муж какой-никакой, дети, хозяйство! Гуси, куры, овцы! Я, может, и мою полы здесь, но проведена-то в трех корпусах. А когда там чисто, я и не мою, а копеечка идет…

– А что, здесь кто-то пропадал? – перебила ее Вера.

– Ну… не в смысле исчезал, я не то хотела сказать. Вы что, не знаете, как девушки пропадают, и потом их называют пропащими? – Горничная вернулась к своей швабре и теперь уже двигалась, протирая полы тряпкой, к двери. – Ладно, все, я здесь закончила. И подумайте, о чем я вам сказала. Не теряйте головы, понятно? После таких вот прогулок случаются дети. Да-да, я серьезно говорю. Чего вы улыбаетесь?

– Что ж, спасибо за предупреждение, – отчего-то развеселилась Надя. Должно быть, подумала Вера, она сочла, что это предупреждение уже никогда не коснется ее, бесплодную. Дурочка, она и не понимала, что в ее женской судьбе случилась трагедия и она никогда уже не испытает радости материнства.

– Спасибо на хлеб не намажешь, – зачем-то брякнула Ольга, выставляя ведро за порог. – Ладно, покедова!

– Ты видела, какая у нее родинка! – презрительно фыркнула ей вслед Надя. – Ей бы о себе подумать, о здоровье! Нехорошая родинка. А то воспитывать нас вздумала. Пусть вон гусей своих пасет!

Вера густо припудрила подбородок, но нужного эффекта это не дало: от поцелуев Вани, от колючих его щек, кожа саднила, а потому все щипало и подбородок выглядел воспаленным, красным. Да и губы казались распухшими. И зачем все это? Надо бы прекратить все эти бешеные поцелуи. Ване всегда всего было мало, он готов был съесть Веру, о чем она ему, слабо отбиваясь от его ласк, не раз говорила. Да что такое вообще эти поцелуи? Никакого особого удовольствия она от них не испытывала. Пожалуй, ей было просто приятно, что она сама, своими губами, телом, заводит парня и его тянет к ней. Но была ли это любовь? Нет, просто в какой-то момент он выбрал ее своим объектом желания, а она, быть может даже из жалости, не могла ему отказать.

Едва за горничной закрылась дверь, как постучали. Пришел Леха. Веселый, милый, притащил большую сумку, приоткрыл ее, и из ее темного и теплого нутра пахнуло выпечкой.

– Вот, пироги мать напекла, с мясом, вишней. У нас много замороженной вишни в морозилке. Еще батя вина домашнего дал. Ну, а вы как? Готовы?

– Надеюсь, суп из голубей варить не будем?

– Да нет… Мне тоже это не нравится, но Володька любит удивлять девчонок голубями. А мне их всегда жалко. Они же прилетают к нему во двор, прячутся от морозов в сарае, а он вот так, подло…

Вот у кого было сердце! У Лехи! Может, внешне он был невзрачен и вообще держался скромно, тихо, но чувствовалось, что парень из хорошей, правильной семьи, да и характер золотой.

– Пойду покурю, – сказал Леша и, подмигнув девчонкам, вышел из комнаты.

– Надя, тебе вот с кем надо было закрутить. Смотри какой классный парень! Мужем был бы тебе заботливым, хозяйственным. Ты подумай, пока не поздно. И бесплодность твою простил бы, взяли бы из роддома ребеночка да и растили бы как своего.

– Щас! Где Володя, а где Леха! К тому же я люблю Кабарданчика. Он классный, прикольный. С ним весело. А таких, как Леха, я всегда смогу найти.

– Дура ты, Надька! – отмахнулась от нее Вера, достала флакон с лосьоном, ватный диск и принялась счищать толстый слой пудры с проблемного подбородка.

– Наташка будет?

– А тебе-то что? Нет, не будет.

– А чего это ты так со мной? Думаешь, если Танька грубит мне, то и тебе тоже можно? – огрызнулась Надя. – Чего, и спросить уже нельзя?

– Ладно, прости, – извинилась Вера, понимая, что ее раздражение вызвано легкомысленным отношением Нади к свой личной жизни. Да, конечно, все они здесь как-то очень уж легко принимают ухаживания парней, развлекаются, чего уж там, но каждая из них, кроме Нади, все равно мечтает выйти замуж и родить детей. То есть они хотят семью. У Нади же просто ветер в голове. Хотя, может быть, если ей не удалось утвердиться среди девчонок, то она может уравновесить эту свою слабость с помощью легкого романа с харизматичным (в какой-то степени, конечно) Володей?