Прости меня, твою убийцу

– И ты ему поверила? Ты (!) поверила?! – вопрошала Вера в который уже раз, теряя терпение. – Но почему? Он же обманул меня один раз и теперь собирается сделать это снова!

Вера, дрожа всем телом от злости и возмущения, слушала сестру и не верила своим ушам.

– Знаешь, что она мне сказала? – Вера повернулась к Николаю и хлопнула его ладонью по плечу, призывая как-то отреагировать, очнуться, обратить внимание на нее.

– Могу только догадываться.

– Она посоветовала мне дать ему эти деньги, представляешь?! Она, типа, бизнесмен и понимает, как важно иногда прокрутить деньги, понимаешь? То есть таким образом действительно можно заработать иногда неплохие суммы. Нет, это-то я как раз понимаю, но не с Егором же! Как, почему она поверила ему? Больше того, я тебе скажу… – Здесь Вера набрала побольше воздуха в легкие, плечи ее поднялись, она не сразу выдала то важное, что потрясло ее больше всего: – Она сказала, что сама готова одолжить мне эти три миллиона, представляешь? Хотя намекнула, что на моем счету денег гораздо больше…

– Верочка, пожалуйста… Я, безусловно, очень сопереживаю тебе, понимаю все, что ты хочешь до меня донести, но, поверь, тема денег – сложная. Ты сама должна принять решение, понимаешь? Это ваши семейные дела, и я не должен никак на них влиять, даже высказывая свое мнение.

От этих слов вдруг повеяло таким холодом, что Вера ощутила его физически. Она выпрямилась на своем месте, а потом и вовсе повернулась к окну и весь оставшийся путь до деревни молчала.

Он чужой, чужой! Переспать с мужчиной не значит сблизиться с ним. А вот Егор, даже при всей абсурдности его просьбы, его наглости (назовем вещи своими именами!!!), почему-то все равно остается родным. Ладно, сейчас надо на время забыть обо всем этом, они приехали на улицу Весеннюю. Интересно, что такого важного собирается рассказать им девушка, которая даже не назвала своего имени. И тут она словно услышала ее голос, фразу: «Если хотите знать, где они ее закопали…» Почему Вера раньше не придала значения этому слову «закопали»? Не поверила? Услышав произнесенное девушкой, она поняла главное: та что-то знает об убийстве. Возможно, знает, кто убил Наташу. «Закопали»…

Она напомнила об этом Николаю. Машина остановилась перед добротным двухэтажным домом из красного кирпича, на синей новенькой табличке стоял номер «11». Но этот дом казался весьма скромным на фоне соседнего, настоящего дворца, трехэтажного, нарядного, выкрашенного в красивый голубой цвет, с ярко-синей металлической крышей. Высокий забор, массивные кованые ворота и столбик с прикрепленным к нему почтовым ящиком с медной табличкой «Саватеевы».

Николай присвистнул. Вера тоже на некоторое время застыла, разглядывая дом директора «Отрады».

– Саватеевский дом – номер тринадцать. А этот – одиннадцатый. Ну что ж, пойдем? Послушаем соседку директора. Может, она увидела что-то интересное?

– В том-то и дело, что соседка! Увидела, как сосед закапывает труп! – сказала первое, что пришло в голову, Вера. – Или ты думаешь, что это просто совпадение такое? Все же улики были против Вадима! Мать Вадима вывезла труп, привезла домой, пока муж поил наших доблестных ментов водочкой и коньяком… А потом родители Вадима закопали тело где-нибудь в саду…

Это прозвучало так грубо, особенно если учесть, что она говорила про сестру Николая, про ее труп, что на душе стало еще гаже. Мало того что Николай стал свидетелем ее очевидного разочарования воскресшим из мертвых Егором и нелицеприятных разборок с сестрой, так теперь еще Вера позволила себе абстрагироваться от того, что речь идет о Наташе, той самой красавице Наташе, к которой и она сама в свое время успела привязаться, к близкому человеку Николая.

– Но если так, тогда почему же она не сообщила об этом следователю?

– Может, ей заплатили или она просто побоялась Саватеевых. Вот сейчас ее обо всем и расспросим.

Позвонили, стоя перед калиткой. Потом еще несколько раз.

– Она же сказала, чтобы пришли, когда стемнеет, – вспомнила Вера. – Рановато мы.

Но Николай уже открыл калитку. Они ни звука не услышали, хотя, если бы во дворе была собака, она непременно залаяла бы.