Прости нас, Нат

Оставшаяся часть застолья прошла так гладко, что на лучшее я и надеяться не могла; а запеканка у Арта вышла вкусная и сочная. Обри помалкивала, и мое беспокойство, что она заговорит про Люка или скажет что-то неуместное, понемногу развеялось. Я совсем осмелела. Все пыталась перехватить ее взгляд, но она уворачивалась, упорно глядя на губы Элеоноры, когда та говорила, или на пальцы Розы, поглаживавшие ножку бокала. Я превратила это в игру и взглядывала на нее, когда она этого меньше всего ожидала. Но прочесть ее оставалось неизменно сложно. Она почти все время сидела как будто со скучающим видом.

Никто не заметил обручальное кольцо, когда я подавала блюдо за блюдом – во всяком случае, все дружно промолчали. Чем дальше, тем меньше казалось, что они его не видели, и тогда я задумалась – вдруг они заметили, но просто не хотели поднимать эту тему? Одну гору свернули, и хватит на сегодня. Я то и дело ловила на себе взгляд Арта, который чуточку вскидывал брови и, указывая головой на мою руку, как бы говорил: «Сейчас? Решение за тобой».

Может, это вино ударило в голову, но меня немного опьянил этот секрет, ведь никому из них не довелось такое испытать. К счастью, Арт на меня не давил; он понял, что я погрузилась в свои эмоциональные переживания, и вышел из игры, поддерживая образ «хорошего парня».

Я неустанно подливала вина, но, когда лица у всех раскраснелись, я не спускала глаз с тех, кто пил больше других. Я старалась подражать Арту, который, казалось, беззаботно окунулся в свою стихию и ни о чем не беспокоился.

Когда я сходила проверить десерт и вернулась с очередной закупоренной бутылкой вина, всеобщее внимание было приковано к Элеоноре. Сама она уставилась на дно пустого бокала, и взгляд был какой-то отсутствующий.

– А почему в итоге пошла? – спросила Роза и подперла рукой голову.

Элеонора повесила голову и скрючила пальчики в когти.

– Ну, я все-таки не молодею. Раз уж хочется цыпленочка, не помешает яйца подсчитать.

Мы все одновременно покачали головами и закивали.

– К тому же, – продолжила она, – я знаю, что проблемы есть. Вот и хочу узнать, какие именно.

Обри потянулась к ней и пожала ей запястье.

– Скрестим пальцы. Скрестим все, что только можно.

Элеонора подмигнула ей и вскинула взгляд на меня. Взгляды наши пересеклись, и пару секунд спустя она рассмеялась и сказала:

– Глупо звучит?

Я помотала головой. Арт смотрел на нее как-то странно и беспомощно. Мне так хотелось, чтобы он что-нибудь сказал ей, успокоил. За что бы я могла им гордиться. Но Арт просто сидел, склонив голову и нахмурив брови. Но когда я отвела взгляд, то поняла, что остальные все смотрели на меня.

Роза вздохнула.

– Что дальше?

– Анализы крови. УЗИ. Потихоньку, потихоньку, мелкими шажками и в сплошных очередях. Все через службу здравоохранения, конечно – но за убийственные деньги. Я чуть кредитку свою не прожгла.

– Ты рождена для этого, Элл, – сказала Обри. – Нас миллионы, и все в одной лодке. Даже если тебе понадобится помощь, наверняка они что-то придумают. Ты вспомни, что показывают по телевизору! Если даже палец могут вырастить в пробирке, как морковку, так тебе уж точно помогут исполнить твое предназначение.

Элеонора снова шумно выдохнула.

– Но ведь это разные вещи.

Тут зазвенел кухонный таймер. Пирог готов.

Я встала из-за стола и сознательно поручила Арту сменить тему. Деликатности ему не занимать. И мягкости в обхождении.

Немного за полночь Элеонора заикнулась о том, что ей уже пора бы рвать когти. Она пошла в коридор вызвать такси себе и Обри, а следом за ней, хлопая ресницами, вышла Роза с твердым намерением убедить их взять ее в долю.

Я осталась наедине с Обри и Артом, которые застряли в молчаливом противостоянии над остатками вечернего пиршества. Обычно я сказала бы что угодно, лишь бы нарушить неловкое молчание, но мне уже осточертела эта миротворческая деятельность, и я даже хотела посмотреть, как они сцепятся. Да и соблазн уронить голову, зарывшись в руки лицом, был слишком велик. Всего на минутку. Может, никто не заметит.

Но я и моргнуть не успела, как Обри уже сидела в фиолетовой парке, застегнутой на молнию до самого подбородка. Еще раз медленно моргнула – и таксист уже звонит в дверь. Несмотря на тяжесть, я поднялась со стула помочь Розе с Элеонорой, которые возились у двери, надевая пальто и свои шерстистые прослойки. У Розы волосы застряли в молнии, и она издала писклявое «И-и-и-и-и».

Когда я ее высвободила, она крепко обняла меня и Арта. Элеонора наклонилась и поцеловала Арта в щечку, прошептав мне мимоходом на ухо:

– Когда все пойдет под откос, скажи ему, пусть мне позвонит. Мужчина завидный.

Она подмигнула мне вполоборота и с важным видом исчезла в ночи.