Прости, но я хочу на тебе жениться (ЛП)

— Да, — Алессандро согласно кивает, — ты говоришь о чуде…

— Нет, я говорю о том, что Алессандро Белли умеет делать. Знаешь, что мне нравится в тебе? Ты что-то находишь даже там, где остальные видят тьму. Ты умеешь возбуждать эмоции из ничего, когда ты смотришь в окно, ты видишь море и горы…

— Не забывай, что мы делали рекламу Халкидона, там действительно отличный вид… — Алессандро смеётся и подносит ко рту кусочек мяса. Потом он со смехом поворачивается к Раффаэлле: — «Можно увидеть, но не прикоснуться». Это тоже может послужить мостом для вдохновения…

— Конечно. Ты знаешь, что, прежде чем стать редактором печатных текстов, я делала рекламу?

— А поточнее?

— Я была моделью для одной большой рекламной кампании… мне нравилось работать телом…

— И что это за реклама была?

Раффаэлла берёт пальцами креветку и съедает.

— Не скажу… Вдруг ты меня узнаешь… Я покажу тебе несколько, а ты должен сказать, кто из них я.

— Ладно, — Алессандро быстро съедает ещё кусочек мяса. — Да-да, давай…

— Мне нравится эта игра… В любом случае, это классная реклама, там не видно лица, так что узнать меня будет не так-то просто…

— Ах, понятно…

— Я могу попробовать немного твоего? — Раффаэлла с вилкой наклоняется к блюду Алессандро, не дожидаясь его ответа. — На вид вкусно.

— Ещё бы…

Раффаэлла пихает в рот картошку и улыбается Алессандро.

— Так я себе и представляла… Очень вкусно! Здесь восхитительная кухня, директор… Поздравляю тебя с выбором!

Леонардо наливает немного шампанского Раффаэлле, затем Алессандро, и, наконец, наполняет свой бокал.

— Я рад, что вам нравится… Качество того, что мы делаем, иногда зависит от качества нашей жизни!

Алессандро удивлённо смотрит на него.

— Ты ведь сам это придумал, правда?

Леонардо кажется немного смущённым.

— Да… то есть, я прочитал это где-то, а потом слегка переиначил…

Раффаэлла поднимает свой бокал.

— Что ж… как сказал Алекс, за наше чудо!

Алессандро улыбается, вытирает рот и поднимает свой бокал. Директор присоединяется к тосту.

— Чин-чин!

Раффаэлла смотрит прямо в глаза Алессандро.

— Ты не знал? Нужно смотреть друг на друга, когда говоришь тост, а иначе он неискренний… — затем, словно для того, чтобы запечатлеть этот момент, она пробует свой гарнир — спаржу. — М-м-м, и это тоже вкусно… Не все умеют её готовить! Их нужно отмачивать до определённой кондиции, некоторые делают это как попало, и тогда всё пропало… Клянусь тебе, дорогой директор, это отличное место! Когда будем делать презентацию для американцев, то можем повесить экран здесь… — она указывает на вид Рима из окна.

Ленардо соглашается с ней.

— Да.

— Это будет действительно невероятно, — продолжает Раффаэлла, — им любой фильм покажется самым лучшим в такой обстановке… — успокаивает она Алессандро. — Это сведёт американцев с ума, они счаитают, что упаковка в любом проявлении, от стола до коробки, сразу же выдаёт качество идеи, для них это фундаментально.

Алессандро пожимает плечами.

— В некотором смысле даже жаль, потому что это подтверждает теорию о том, что внешность важнее содержания… То, за что борется Барак Обама.

— Да… — улыбается Раффаэлла. — Я работала с американцами, они вечно заставляют тебя поверить, будто принимают любые перемены, хотя в итоге всё зависит от того, что за конкретные пеермены их ждут. Говоря о внешности и содержании, и не ставя под сомнение способности Обамы, в этом ведь убеждаешься только на опыте… Он сказал: «Америка, это наш момент, это наше время. Время перевернуть страницу и вернуться к правильной политике. Время внести свою энергию и новые идеи, чтобы всех оставить позади. Время направить страну, которую мы любим, в новое русло…» Он всех впечатлил, но им на всё это нужно время… Слушай, в этой спарже слишком много чеснока… Слава богу, мне не придётся никого целовать… — она подмигивает Алессандро. — Между женатыми и почти женатыми нет никакого риска, правда?

Леонардо удивлённо смотрит на неё.

— Не будь так уверена… Никогда не знаешь…

Алессандро улыбается ей.

— На меня не рассчитывай. Если я поддамся искушению, будет трудно достичь цели.

— Почему ты так говоришь? — заинтригованно спрашивает Раффаэлла. — Это для тебя просто марафон? Это значит, что тебе тяжело.

— Нет. Я вижу это, как кругосветное путешествие… тысяча твоих и моих дней… не останавливаясь ни на мгновение.

— Как красиво.

— Ну да, красиво.

Леонардо задумывается.

— Эй, это ведь может быть слоганом для…

Алессандро словно прожигает его взглядом.

Леонардо разводит руками.

— Ладно, ладно, я ничего не говорил.

— Отлично, в таком случае, я точно не рискую, — шутит Раффаэлла, — и спаржа заканчивается! — она нанизывает на вилку остатки.

Алессандро улыбается, и затем, стараясь, чтобы никто не заметил, бросает взгляд на мобильный, который поставил в беззвучный режим. Но там ничего. Ни одного звонка. Ники меня не искала. Наверное, она занята.

101