Прости, но я хочу на тебе жениться (ЛП)

Понемногу сознание Кристины отключается, куда-то уплывает, она перестаёт слушать и прячется в своих размышлениях. Вспоминает себя юной. Пляж, она бежит перед Флавио, он догоняет её. Они со смехом падают в воду. Это было их первое совместное путешествие в Греции, на Лефкаде. Она продолжает тонуть в своих воспоминаниях. Ночь на той же неделе. Они идут по аллее новобрачных и подходят к небольшому маяку, который мигает зелёным светом, и там, скрытые тенью между скалами и закоулками, за зарослями тростника, колышущегося от ночного бриза, занимаются любовью. Кристина прекрасно помнит этот момент и улыбается, постукивая ложкой по столу, помнит это сумасшествие, это внезапное желание, они были так молоды и всё время хотели секса, их поцелуи были похожи на укусы, и всё это сопровождалось лёгким звуком колыхания тростника на ветру, морских волн, мятежных зрителей их здоровой страсти. И другое внезапное воспоминание. Белых снег, искрящийся на солнце. Превосходный день в Саппаде, рядом с Кортина д’Апмеццо, они скользят по свежему снегу, гибкие и быстрые, балансируя, спускаясь вниз, вихляя вправо и влево, разгоняясь на лыжах, чтобы не тормозить. Она помнит это так, словно это случилось вчера. Ей кажется, что она смотрит какой-то засмотренный до дыр фильм. Красивый фильм о любви. Тот поцелуй, благословлённый солнцем. Страстные руки, залезающие под одежду, то, как они наскоро снимают лыжи, они прячутся за холмом, чтобы раздеться, мятежно прерывисто дышать, сходить с ума от своей любви, такой прекрасной, цельной, детской, глупой и капризной, что её невозможно контролировать. А потом до вечера они снова катаются на лыжах, такие влюблённые. Красота, думает Кристина, возвращая ложку на место. Мы были невероятны. Любовь заставляла нас трепетать, дрожать. А сейчас? Где мы растеряли это? Она выглядит измотанной, грустной, да, теперь она замужем, но она словно устала от любви. Как грустно. Уставшая от любви, она теперь сидит перед психологом, который сейчас словно рассказывает конец её красивой истории… И тут она слышит, как открывается дверь.

— Милая, ты дома? — Флавио закрывает дверь, оставляет сумку на столике при входе, снимает пальто, бросает его на диван и идёт на кухню. — Кри? Где ты? — он заходит и видит её у плиты. — Вот ты где. Почему не отвечала? Посмотри, что я купил… Кофейник Джорджа Клуни! — он ставит его на стол, а затем открывает холодильник и ищет, что бы выпить. — Но тебе больше понравилось бы, если бы он лично принёс его, да?

Кристине в голову приходят слова психолога: «Вы по инерции покупаете ненужные вещи… чтобы скрыться, закрыть таким образом глаза, продолжать жить дальше, как ни в чём ни бывало…» Она медленно начинает плакать, беззвучно, уткнувшись лицом в стену.

— Кри? Ничего не скажешь? Тебе нравится? Я не порадовал тебя покупкой?

Флавио оборачивается и открывает рот. У него сжимается сердце, он растерян, изумлён, совершенно искренне удивлён.

— Что с тобой, милая? — Флавио подходит к ней. Почти на цыпочках, в ужасе, что могло случиться что-то, что эта ситуация может что-то разрушить. — Ты плачешь, потому что мы поссорились?

Кристина отрицательно качает головой, у неё не получается говорить, она шмыгает носом, не переставая плакать, смотрит вниз, но видит только плитку, которую они вместе выбирали, когда решали, как декорировать кухню. Она видит её смутно и затемнённо из-за слёз, с каждым разом становящихся всё крупнее. Она не может произнести ни слова, у неё огромный комок в горле. Слова психолога всё вращаются в её голове: настоящая проблема состоит в невозможности признать свои неудачи, даже для самих себя. Флавио берёт её за подбородок и пытается нежно поднять её лицо, помогает себе пальцами, ищет её взгляд. Кристина появляется перед его глазами с лицом, пронзённым болью, и глазами, словно утопающими в слезах. Наконец, ей удаётся сказать:

— Я больше не влюблена.

Флавио едва может поверить в то, что только что услышал.

— Почему ты говоришь это?

Кристина садится, словно преодолела препятствие, словно вылезла из чёрной дыры, словно разрушила стену, которая казалась ей непреодолимой, возможно, словно вышла в той тёмной ямы, в которой неумолимо тонула.

— Потому что между нами всё кончено, Флавио. Ты этого не замечаешь, не хочешь замечать. Вот смотри, ты не перестаёшь покупать новые вещи: электрическая соковыжималка, плазменный телевизор, микроволновка… В этом доме только самая современная и дорогая бытовая техника. А мы? Что случилось с нами?

— Мы здесь… — Флавио садится напротив неё, осознавая, насколько глупо звучит его ответ по сравнению с тем вопросом, который подняла Кристина. Так что он продолжает, стараясь казаться более уверенным и убеждённым: — Мы там, где мы были, и были всегда.

Она отрицательно качает головой.

— Нет. Больше нет. Присутствия недостаточно… так не должно быть. Мы больше не общаемся, не рассказываем ничего друг другу о нашей работе, к примеру… О наших друзьях. Не будем далеко ходить, ты мне даже не рассказал о Пьетро и Сюзанне.

— Потому что не знал, как сказать тебе это…