Прости. Забудь. Прощай

болтливым, и Олег до самого города так и не смог собраться с мыслями, слу-шая салат из громкой молотильной музыки и жалоб на то, какой прекрасной

была бы жизнь, если бы в нее постоянно не вмешивалась теща. Похоже, в этом

городе они действительно были исключительно вредными.

Олегу повезло, что приехал он в начале недели, а то не то, что мест, а

даже и раскладушки свободной бы не нашлось. К приезжим постояльцам слу-жащие гостиницы относились спокойно и даже гуманно, как и положено относиться к источнику хоть и не великого, но постоянного дохода. Убедившись в

платежеспособности клиента, место нашли.

Сосед по комнате, в которую Олега привела по плохо освещенным извилистым коридорам слегка датенькая бабуля, уже спал. Олег положил сумку в

изголовье кровати и лег сверху на колючее одеяло. Мысли безобразно разбега-лись. Только через какое-то время он смог восстановить ход событий. Произо-шедшее с ним меньше всего походило на реальность. Скорее, на чужой сон, потому что даже сны у него обычно были какие-то скучные, причесанные и пра-вильные. Большинство ужасов, от которых он с криком просыпался, было свя-зано с якобы несданными институтскими экзаменами (хотя он точно знал, что

учил) или с тем, что его забирали в армию. Реальная опасность ему никогда не

угрожала. Ощущение было новым, незнакомым и вызывало бодрящую дрожь.

Потом Олег вспоминал и старался снова и снова пережить все мгновения, про-веденные в объятиях девушки. Думая о Маше, он заснул…

Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо.

— Дядя! Просыпайся! Ну, просыпайся же! Вот спит!

70

Олег повернулся, ничего не понимая. Мальчишка лет десяти.

— Чего тебе?

— Ждут тебя. Сказали передать, чтобы шел к парикмахерской.

— А где это?

— Дашь денег, покажу!

— А кто сказал?

— Мне — Сашка, а ему кто, не знаю.

Олег вскочил с кровати, подхватил сумку и побежал в общий умываль-ник, который заметил вчера. Там он быстро умылся и стал чистить зубы, но так

тщательно, что пацаненок завозмущался:

— Я тебя ждать не нанимался!

На площадке стояло несколько машин, и Олег начал медленно про-гуливаться между ними, заглядывая внутрь, ожидая, что дверь какой-нибудь из

них откроется. Прошел примерно час, пока к нему подъехал черный джип.

— Садись.

Олег быстро забрался в машину.

— Машенька…

— Подожди. Сейчас отъедем.

Только выбравшись на безлюдную дорогу, Маша наконец улыбнулась

и заговорила:

— Как спал?

— Думал о тебе. О нас.

— Вот о нас я сейчас и хочу с тобой поговорить.

Маша съехала с основной дороги на едва заметную лесную там же, где

и вчера, и, проехав несколько десятков метров, заглушила мотор.

— Давай выйдем.

Под ногами хрустели сухие ветки. Они медленно, взявшись за руки, шли каждый по своей стороне колеи. На Маше был строгий светло-розовый

костюм, в котором она выглядела как изящная статуэтка. Концы невесомого

дымчатого шарфика играли с легким ветерком, и создавалось ощущение, что

девушка не идет, а плывет по воздуху, изредка и еле касаясь земли. Олег невольно сравнил себя с дворняжкой, случайно попавшей в общество породистой

собаки. Так нелепо он выглядел в своей потертой куртке и мятых грязных джинсах рядом с этой утонченной девушкой.

— Машенька…

— Не перебивай, — завозражала девушка, хотя не сказала до этого ни

слова. — Ты говорил, что любишь меня. А можешь доказать? — Она серьезно

взглянула на Олега и… тут же неожиданно громко рассмеялась.

— Ну, я даю! Придет же такое в голову! Шурик, настоящий Шурик!

71

— О чем ты? — улыбаясь, спросил Олег, радуясь Машиному хорошему

настроению. — Какой Шурик?

— Забудь, ерунда. Пойдем обратно в машину, а то комары заели.

Они забрались на заднее сидение джипа и стали неистово целоваться.

Внезапно чьи-то яркие фары осветили машину. Мощный поток света

буквально вжал сидящих в кожаную обшивку. В его лучах в салоне все стало

нереально белым.

Маша быстро вытащила из сумочки пистолет.

— Умеешь пользоваться? А…! Чего я спрашиваю!

Она сунула «Макарова» под переднее сиденье, откинулась назад и закрыла глаза…

Олег пришел в себя от сильной боли в голове, которая тут же рас-пространилась по всему телу. Он лежал на холодном, мокром каменном полу.

— Очухался вроде. Плесни еще.

Мощная струя воды ударила ему в лицо. Олег попытался закрыться, но левая рука не слушалась, а правая болела так, что от малейшего движения

в глазах загорались яркие фонари, и тогда, как бы издалека, он слышал свой

собственный крик. Как он оказался здесь? Что произошло? Вспомнилось только, как кто-то распахнул дверь джипа и выволок его одним движением на землю.

Потом было много мелькающих ног.

— Посадите его, — услышал Олег спокойный голос и почувствовал, как

несколько рук подхватили его и усадили на стул. Олег вскрикнул от боли и с

трудом открыл отекшие глаза. Он находился в пустой, без окон, но хорошо осве-щенной комнате с кирпичными стенами. Прямо перед ним стоял раздетый по

пояс мужчина среднего роста, с великолепно развитой мускулатурой и костяш-ками пальцев, разбитыми в кровь. Взгляд у него был немигающий и какой-то

жуткий. — Вот теперь поговорим, а то у меня от монолога уже кулаки болят.

Какие-то люди за спиной Олега громко рассмеялись.