Простись со всеми, детка!

Несочетаемые обстоятельства сводили с ума. Евдокия потерянно бродила по квартире, машинально одевалась, натягивала джинсы, но не могла понять, где лежат носки… Те, что Евдокия сняла в ванной, случайно намокли… Но есть чистые. Вроде бы в нижнем отделении комода… Или в дорожной сумке, что стоит в платьевом шкафу?.. Кстати, в прихожей, в многофункциональной дамской сумочке сыщицы лежал вполне убойный электрошокер, но Евдокия о нем не вспомнила, а за кухонный тесак схватилась. Почему-то. Вероятно, для убедительности.

Голова отказывалась думать даже над бытовыми мелочами! Любой пустяк ставил в тупик и представлялся неразрешимым казусом! Носки, электрошокер, правая тапка, запутавшийся рукав свитера… Все пропадало из виду, выпадало из сознания, розыск чистых носков превратился в инопланетную шараду! Кошмар накатывал волной и доводил до полуобморока!

«Я пропала… все пропало… – Так и не найдя носков, Евдокия уперлась в разыскивание уже правой тапки, сновала от ванной до гостиной и обратно, старалась не смотреть на мертвеца. – Хрусталевой – нет, вызову полицию – обвинят во втором убийстве кряду… Я в розыске, мяукнуть не дадут – закроют».

Сбежать, как и Хрусталева? Попросту закрыть квартиру с мертвым мужиком внутри и дать деру? Потом звонить Марычеву… Павлову… Миронову? Кто здесь поможет?!!

Марычев – поможет?.. Или пошлет? Скажет: «А ведь я тебя предупреждал, но ты, детка, решила круто выступить, теперь сама выпутывайся».

Следователя Диму Павлова в эдакую подлянку вписать?..

Но он человек казенный и сложноподчиненный. Нагадить ему легче легкого, а выпутаться при его помощи получится навряд ли. Подозреваемая в двух убийствах – в запертой изнутри квартире наедине с покойником.

Господи!!! ЧТО ДЕЛАТЬ?!! Ведь даже выходить из дома – СТРАШНО!!! Покойник мог приехать не один, на улице или на лестничной площадке может оставаться его сообщник!!

Надо что-то решать. Надо кого-то вызывать на помощь…

Но вначале…

Дуся подошла к мертвецу. Постаралась собрать мысли в кучу: «Обшаривать его карманы или нет? Оставлять следы пальцев на вероятном телефоне, кошельке, визитках… Искать хоть что-то, дающее разгадку, или сразу убегать?!!..»

В спину Евдокии пронесся от входной двери громобойный перелив звонка!

Звонок, по правде говоря, в квартире был не шибким. Но перепуганной сыщице он показался оглушительным! Ударившим не хуже шумовой гранаты!

Дуся подскочила. Ноги подогнулись еще в воздухе. Но – хвала Всевышнему! – полноценного обморока не произошло. Шок только отшвырнул подпрыгнувшую сыщицу на диван и заставил скорчиться на несколько секунд.

Спустя это короткое время Дуся вспомнила, что дышать все-таки нужно. Дышать, соображать и жить. Пока.

И собрала себя с дивана. И покралась в прихожую.

Когда доплелась на цыпочках до дверного глазка и глянула на площадку (постоянно опасаясь выстрела через глазок!!), то поняла, что в мире происходят вещи постраннее возникающих из ниоткуда мертвецов.

Перед дверью, напряженно вглядываясь в глазок, переминалась Хрусталева. С виноватой конопатой рожей.

Зачем она вернулась?! Убивать?!! Прикончить уже Евдокию, ставшую свидетельницей преступления?!

«Мамочки, мамочки, мамочки… – секундно запаниковала Дуся. – Она меня прикончит, она меня прикончит…»

Но Хрусталева выглядела не опасной. А виноватой донельзя. Стояла и губами шевелила, нетерпеливо ножками притоптывала.

По артикуляции губ Евдокия считала единственное слово, которое быстро-быстро повторяла рыжая: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»

Может быть, у Маринки проснулась совесть?.. Завалив мужика, перепугавшаяся дамочка вначале удрала, но потом все-таки осмелилась вернуться (за родимым чемоданом с шубами) и покаяться?

Набравшись духу, Землероева раскрыла дверь. Цапнула «проказницу» за рукав норкового полушубка и одним рывком втащила в прихожую!

Дверь захлопнула. Закрыла на задвижку. И, тяжело дыша, уставилась на ловкую – зверски везучую! – бабенку.

Марина, по всему, оказалась дамочкой не промах. Ее, вероятно, пришли убивать, но она как-то изловчилась и посланного душегуба – упокоила. Теперь стояла, покаянно хлопала глазищами и канючила:

– Прости, прости, я ключ не нашла.

Евдокия ожидала чего угодно, кроме лепета про некий ключ.

– Ты о чем? – хрипло выдавила Дуся.

– Ну, ты ключ в карман джинсов положила и мыться пошла. – Разглядывая бледную, всклокоченную сыщицу в одной тапке, Марина усмехнулась и начала расстегивать шубейку. – Перепугалась, да? Думала, я ноги сделала?

Воспитанная Евдокия Землероева никогда не ругалась матом. Но тут выразилась так, что приличными словами в предложении были лишь упоминания о Маринкиных ногах.

Хрусталева не успела шубку сбросить, а Евдокия уже толкала ее вдоль по коридору.

Марина замерла в дверном проеме гостиной. Подалась вперед и выпучилась на мертвого мужчину в кресле:

– ЭТО КТО?!!

– А это ты мне, курица, скажи, кто он такой и откуда взялся!! – предложила Землероева. – Когда я из ванной вышла, он уже здесь был! Мертвый!!