Простись со всеми, детка!

Уже почти не охая, Зураб прошаркал до двери, запер замок на полные обороты. Прислушался.

«А девка и вправду не промах оказалась… Другая бы давно скисла – второй мертвец за неполный день на ней повис. Понимает ведь, что влипла хуже некуда, но вот – барахтается, ментов не вызывает».

Понять бы еще, что за тетка с ней в хате сидит. Почему две бабы не могут засвидетельствовать невиновность друг друга? И вообще – непоняток выше крыши набирается.

Но впрочем, раз ментов сразу не вызвали, дело может повернуться очень даже неплохо. Сыщица – в бегах, рядом с ней еще один мертвяк. Мутит она чего-то.

А чем больше мутит, тем труднее дальше разрулить.

Евдокия

Димон потратил на дорогу гораздо меньше двадцати минут. На третий этаж взлетел в одно мгновение. Евдокия видела из окна его прибытие, отреагировала на домофон и встретила приятеля открытой дверью.

Дима на секунду Дусю приобнял.

– Ты как?

– Нормально, – соврала Землероева.

– Что тут у тебя?

– Пойдем посмотришь. Обувь можешь не снимать.

Евдокия провела гостя до комнаты, где в кресле сидел мертвый человек, а на диване дрыхла Хрусталева. Димон перешагнул порог, остановился. Полюбовался натюрмортом, но в первую очередь спросил о женщине:

– Это – кто?

– Свидетельница. Ее отсюда надо вытащить и охранять.

– Не вопрос, оформим, – кивнул подручный Миронова. Бригадир Дима вообще был немногословен и крайне точен в выражениях. – Ребят позвать?

– Может, сам донесешь? Зачем здесь лишние люди?

Димон, не рассусоливая, подошел к Хрусталевой, нагнулся и втянул ноздрями воздух.

– Дусь, она пьяная, что ли?!

– А ты думал – мертвая? Я же сказала: женщина – свидетель.

– Да мне-то не большая разница, – разогнувшись, улыбнулся парень. – Живая – вынесем, остыла – прикопаем.

Евдокия невесело покачала головой. Димон оригинально утешал, дал знать, что даже не задумался: «Что с рыжей теткой, почему она в отключке?» Он был готов оказать Евдокии любую помощь. Хоть трупы выносить, хоть грудью защищать, хоть лжесвидетельствовать.

Дима подхватил свидетельницу под мышки, поставил на ноги. Серьезно заглянул в открывшиеся мутные очи Хрусталевой.

Та покачнулась, собралась упасть обратно на диван, но парень не позволил.

– Спокойно, мадам, спокойно… Двигаем ножками, выходим…

Придерживая Марину за талию, повел ее на выход. Уже на пороге квартиры Хрусталева взбрыкнула, кажется, начала припоминать события последних часов!

Но взбрык перехватила Евдокия, открывавшая перед парочкой входную дверь.

– Спокойно, Марина, все в порядке. Я здесь, я рядом. Тебя сейчас перевезут в другое, безопасное место…

– А чемодан? – Стеклянные глаза Марины выражали непреклонность.

Ну надо же, что делается! Сама стоит еле живая, качается, как та рябина, но о шмотье – все помнит.

– Чемодан уже в машине, – в самых благих намерениях наврала сыщица. – Иди. Никуда твое тряпье не денется.

– Угу, – качнулась Хрусталева, уперлась носом в подбородок парня. Отстранилась и прищурилась. – О. А ты… ничего… Куда пойдем?

«В задницу», – пробормотала Землероева и захлопнула за парой дверь.

Из окна полюбовалась видом: Марину грузят в транспорт, она цепляется за парня «ничего», но тот умело отлепляется… Машина уезжает.

Димон приехал к Евдокии из сауны. Продрог немного, и девушка поила его чаем, попутно говорила. Не затрагивая интересов клиентки Шляхтич, скупо делилась сведениями о последних событиях. Закончила словами:

– Убийца все еще в этом доме, в одной из верхних квартир.

Димон задумчиво жевал сухарик. Кивал.

– Меркуешь верно. Никуда эта паскуда не делась.

Евдокия развела руками.

– Полицию, как понимаешь, я вызвать не могу. Но…

– А на фига нам менты? – Перебивая, Димон выразительно прищурился. – Три квартиры сами обойдем.

– Как? Двенадцатый час, кто нам откроет?

Мироновский бригадир хмыкнул:

– Скажи лучше, кто нам не откроет?

– Ты что… с ума сошел?! Как только вы ломиться начнете, люди первым делом в полицию позвонят!

Димон насмешливо поглядел на сыщицу, наклонился над столом и прошептал:

– А кто тебе сказал, что мы ломиться будем? Мы так – на мягких лапах… Тот, кто нам добровольно не откроет, сам в ментовку звонить не станет. Правильно я говорю? – Общаясь с чуть оторопевшей Дусей, парень доставал из кармана мобильный телефон. Достав, нажал на вызов и выразительно произнес: – Крапива, у тебя инструмент с собой?.. Что?.. Нет, не думаю. Здесь ничего сложного быть не должно, дом – говно, замки – отстой, а не элита. Давай-ка прогуляйся до квартир… – Дима сообщил Крапиве номера определенных сыщицей жилищ. – И пацанам скажи: пусть вокруг дома обойдут, проверят в окнах свет. Вкурил?

Димон с довольным видом положил телефон на стол и объяснился с Евдокией:

– Крапива – мастер. Зубочисткой любую хату вскроет. Нужные окна тоже определит, подскажет пацанам, на какие глядеть. Так что подождем, сестренка? Пять минут, не больше.

Когда-то Евдокия спасла этому парню жизнь. Не позволила сгореть заживо в запертом доме. Сегодня Дима возвращал долги «сестренке».

– Спасибо, Дима.

– Не булькает, – отшутился бригадир. – Нальешь, когда разрулим?