Простить и поверить (СИ)

— Придешь ко мне? — быстро, пока не передумала, предлагает она. Дима поднимает ее руку и прижимается к ней губами. На лице у него написано понимание и столь обожаемая Леной нежность.

— Приду, Ленка, — обещает он без всяких отговорок и заявляется потом в ее квартиру с таким огромным букетом черемухи, что тот едва пролезает во входную дверь.

— Корнилов… — только и может выговорить совершенно ошеломленная Лена, принимая от него это сумасшедшее обилие белых цветов, а Дима подхватывает ее вместе с букетом на руки, не спрашивая разрешения, не теряя ни секунды, — и в этих цветах они потом занимаются любовью до какого-то изнеможения, пока сил не остается ни на одно движение или сорванный вздох, а губы могут лишь легко и ласково касаться других губ, чтобы в этих совершенно целомудренных разговорах начать потихоньку разговаривать.

— Дим, а ты боксом еще занимаешься? — зачем-то спрашивает Лена, поглаживая его по сильным рукам и такой же сильной груди. У Димки потрясающее тело, и Лена не могла бы сказать, что приятнее: гладить его или смотреть. Не зря все девчонки в школе сходили по нему с ума. И теперь, вероятно, только отцовский долг перед Кириллом вынуждает Диму притормозить с любовными приключениями.

Правда, Лена оказывается исключением.

— В последний год ни разу в зал не ходил, — качает головой он и весело чмокает ее в нос. — Но тебя у любых подонков отобью, на это мне силенок хватит.

Сломанный нос Дуденко ярко подтверждает его слова, но Лена и так ни секунды в Диме не сомневается. Просто хочет узнать о нем хоть что-то. После их любви это кажется особенно важным.

— А знаешь, так странно, — совершенно серьезно продолжает она, глядя на его кисть. — Ты когда сожмешь кулаки — это такое страшное оружие, что одного вида хватает. А когда разожмешь — оказывается, что у тебя руки такие ласковые и могут запросто с ума свести, если ты только захочешь…

Тут уже Димка усмехается, но как-то чуть растроганно.

— Тебя нельзя не ласкать, Черемуха, — сообщает он. — Я удивляюсь, как месяц с лишним продержался, не прикасаясь к тебе: просто адская повинность. Особенно когда ты перестала меня ненавидеть.

Лену так и подмывает спросить, почему он и дальше держался от нее на расстоянии, но вместо этого она только довольно улыбается с трется щекой о его плечо. Объятия Димка не размыкает, и Лена купается в его близости, согреваясь в не самый теплый июньский день. Черемуха цветет — к холодам. Но только не в Лениных с Димой отношениях.

— И все же именно меня заставил сдаться первой, — с шутливым обвинением напоминает Лена и чувствует такие сладкие, снова заводящие поцелуи.

— Я не знал, что это взаимно, Лен, — бормочет Димка, и тело его, вопреки усталости, весьма явно намекает на продолжение буйства. — Тебя трудно разгадать. Тебя почти невозможно разгадать. Но я все же попробую это сделать…

Рука его уже нежно сжимает ее грудь, а вторая гладит внутреннее бедро, и Лена отлично понимает, что скрывается за последней фразой.

— Попробуй, — разрешает она — и другие интересы приходится отложить до лучших времен.

И все же у них была возможность лучше узнать друг друга. Например, когда Лена из совершенно нейтральной темы вылавливает, что Димке нравится Брайн Адамс, она скачивает его песни — и следующий раз они занимаются любовью под рок-баллады, и это оказывается весьма увлекательно.

А Димка, невесть когда услышавший, что Лена любит манго, заявляется на следующее свидание с пакетом вкуснейших спелых фруктов и, глядя, как она вгрызается в их мякоть, прикрывая глаза от удовольствия, заговорщическим тоном сообщает:

— Кстати, знаешь, что манго — отличный афродизиак?

Лена так и замирает с надкусанным фруктом у губ. Димка смотрит на нее весело и вызывающе, и она живо ощущает, как закипает в жилах кровь. Кажется, Димка не сочиняет.

— Сам-то, надеюсь, втихаря навернул пару штучек? — томно интересуется она и соблазнительно касается кончиком языка мякоти манго. У Димки загораются глаза.

— Мне допинг не нужен, — хрипловато заявляет он — и долго и сладко доказывает Лене истинность этого утверждения.

Неужели после всего этого Лена так и не заслужила Димкиного доверия? И он не хочет делиться с ней тем, что его действительно волнует? Ставит между ними стену, которую в одиночку не разрушить, потому что Лена умеет только нападать и совершенно не умеет просить, особенно когда дело касается по-настоящему важных вещей. Вот и выглядит, как капризная девчонка, из прихоти желающая получить то, что для нее под запретом.

— У меня есть пара мыслишек о том, что еще тебя может интересовать.