Простить и поверить (СИ)

— Мы это уже проходили, пап, — напомнила она. — И я весьма удивлена, что ты начал столь часто менять собственное мнение.

Отец хмыкнул: то ли удивленно, то ли раздраженно, но Лена не отреагировала. Отношения с Димой были не той темой, которую она собиралась обсуждать. Даже если отец думал иначе.

— О Дмитрии я поменял мнение лишь раз, — и не подумал отступать от своего он. — Когда он вынудил тебя бросить школу. С тех пор я только последовательно убеждаюсь, сколь правильным было это решение.

Лена закатила было глаза, весьма раздраженная подобной упертостью, однако неожиданно вспомнившаяся Димкина фраза о том, что ему не безразлично отношение Владимира Васильевича, заставила ее сменить тон. Если Диме было это важно, значит, все на самом деле серьезно. И значит, Лена не имеет права на неуместные обиды и молчание.

— И тому есть причины? — прямо спросила она. — Кроме наводимого на Диму поклепа от Николая Борисовича?

Отец нахмурился. Положил на тарелку вилку с кусочком яичницы и недовольно посмотрел на Лену.

— Не знаю, что ты понимаешь под словом «поклеп», дочка, — с чувствительным осуждением ответил он. — Например, восемьдесят вторая статья в трудовой книжке подходит под это понятие? Я видел фотографию и даже задал Николаю твой вопрос, каким образом человек с такой записью стал охранником в автосервисе…

— И Милосердов, разумеется, посетовал на то, что он-де обманулся прежней безупречной репутацией Дмитрия и не мог не дать человеку второй шанс? — подхватила Лена и по озадаченности на отцовском лице поняла, что попала в цель. — Пап, а репутация там на самом деле безупречная, — уже куда мягче проговорила она. Просто потому, что подумала о Димке. И о том, какой он у нее замечательный.

— Ты проверяла? — с некоторой долей растерянности спросил отец, и Лена кивнула.

— Проверяла, пап. Я тогда ненавидела Диму и искала для своей ненависти подпитку. Так что можешь поверить: я не упустила ни одного его рабочего дня. Там все чисто.

Отец помолчал, поковырял вилкой яичницу. Повода сомневаться в словах дочери у него не было.

— Статьи в трудовую с потолка не падают, дочка, — все же заметил он, и Лена согласилась с этим утверждением. Потом рассказала про драку, СИЗО и чересчур пристрастную директрису школы, где Диме не повезло работать. Отец слушал, яичница остывала, а Лена, увлекшись, даже не обратила внимание на несколько раз звякнувший мессенджер.

Впрочем, нынешний разговор с отцом был слишком важен, чтобы отвлекаться на любые посторонние вещи.

— Это Дмитрий тебе рассказал? — недоверчиво спросил отец, когда Лена наконец остановилась. Тут она мотнула головой.

— Дима ни словом об этом не обмолвился, — с горечью проговорила она. — Он не из тех, кто оправдывается. Даже если от этого зависит его жизнь.

Вышло довольно пафосно, и скривившиеся губы отца стали лучшим тому подтверждением, но Лена не могла говорить о Димке спокойно и беспристрастно. Слишком сильно хотелось убедить отца в собственных словах, но еще ярче пылало в душе уже такое привычное восхищение Димкой Корниловым. Кажется, это восхищение превосходило даже юношеское, и Лена ничего не могла с собой поделать. Она снова влюбилась в этого шалопута, способного походя сломать нос обидевшему Лену подонку, но не защитить себя самого, — а может, никогда на самом деле и не переставала любить. Просто прятала свою любовь так глубоко, что сама поверила ее перерождению в ненависть. И отца убедила в том же. К сожалению.

— Хорошо, положим, все так и было, — произнес отец и откусил кусок тоста. Лена пожалела, что не заказала себе кофе. Тогда во время таких вот неспешных и издевательских отцовских замечаний можно было потягивать кофе из чашки, а не исходить бессильным гневом. — И тебя, несомненно, восхитило столь яркое заступничество Дмитрия. Но, Леночка, ты же должна понимать, что это никоим образом не характеризует его с положительной стороны…

— А с какой характеризует? — перебила отца Лена, искренне удивленная его выводом. — Он из-за меня подрался, из-за меня пострадал, и то, что я об этом не знала и считала много лет его предателем, никак не Димина вина!

Отец вздохнул. Лена сжала кулаки.

— Пусть так, — снова как будто согласился с ней он. — Но он предал тебя, Леночка, слишком быстро закрутив роман с другой. Я же правильно посчитал годы жизни Кирилла? Дмитрий недолго грустил после твоего отъезда?

Лена с трудом удержала собственный вздох. Как ни крути и не убеждай себя, что это было давно и что она сама первой сбежала, освободив Димку, который даже и слова-то ей никакого не давал, а его связь с Енакиевой причиняла ей тупую боль. И даже Димино признание в том, что он переспал с Ксюшкой от отчаяния, не уничтожило ревность и уязвление. Наверное, для этого требовалось время. А пока Лена приняла этот эпизод Диминой жизни и решила идти дальше. И не жалела об этом.

— Там не было романа, пап, — покачала головой она и почувствовала нежданное облегчение, проговорив эти слова вслух. — Просто глупость, о которой Дима тут же пожалел. Мы все ошибаемся…