Простить и поверить (СИ)

Лена не удержалась, бросила быстрый взгляд на Димку, словно бы предупреждая, чтобы он поостерегся ее обижать, а у него стукнуло в груди так, что едва не сбило дыхание. Ну глупо, глупо так реагировать на каждую Ленкину провокацию, но ее власть над ним была слишком велика. За двенадцать прошедших лет Дима так и не нашел ответ на вопрос, чем же именно она его приворожила, просто смирившись с тем, что все было именно так, а не иначе, и не рассчитывая когда-либо проверить хоть одну из своих теорий на практике.

Ленка просто не должна была снова появиться в его жизни. Все было против этого — кроме, видимо, самого умелого искусителя на свете, забросившего их обоих с Черемухой на этот чертов автосервис, который теперь надо было спасать. Спасать вместе с Ленкой. И умудриться не спалиться перед ней, когда ни одна здравая мысль не спешила на помощь его одуревшему от непривычных и неуместных чувств сердцу.

Как все было бы просто, сумей он хоть на несколько минут вернуться в юность и почувствовать, что может сделать свою Черемуху счастливой!

Что он мог дать ей сейчас, Дима не знал. А становиться обузой не собирался, даже если Ленка вдруг причисляла-таки его к людям, которые ей дороги. Ему не надо было отношений из жалости или чувства вины. Слишком хорошо он помнил, с каким восхищением смотрела она на него в одиннадцатом классе, и только на такое же восхищение мог согласиться.

И должен был снова его добиться, чего бы ему это ни стоило! Иначе следующие двенадцать лет грозили окончательно засосать его в свое безнадежное болото.

— Рад это слышать, — одобрил он, уходя от опасной темы. — А то думал, будем шифровки друг другу писать и свидания назначать в темных переулках, нацепив бороды и изменив голоса, чтобы никто не догадался, кто мы и каковы наши намерения.

Лена прыснула вопреки всем своим недавним переживаниям. Представившаяся картина была слишком яркой, чтобы игнорировать ее и Димкину шалость.

— А знаешь, Корнилов, от тебя это звучит каким-то вызовом, — заявила она. — Как будто ты закидываешь удочку и проверяешь, хватит ли у меня сумасбродства повестись на него.

Дима повел бровями. Нет, на этот раз вызов он не планировал, но если Ленка настаивала…

— И хватит? — поинтересовался он. — Неужели строгая девочка Черемуха даст наконец волю своему внутреннему хулигану? Я-то, признаться, уже отчаялся его найти.

Лена чуть разочарованно вздохнула. Димка действительно будил в ней чувства и желания, о которых она у себя даже не подозревала, и ей это нравилось. И как было бы здорово на самом деле организовать игру с шифровками, переодеваниями и тайными встречами. Можно было бы и Кирилла с собой позвать, ему бы обязательно понравилось.

Но не сегодня, не сейчас. Сейчас у них было слишком серьезное дело.

— В другой раз, Дим, — безапелляционным тоном проговорила она. — Сейчас мне надо разобраться с табелями. Вот смотри, — Лена протянула ему лист за март. — Ты говорил, что шестого у тебя был выходной. А в табели указано, что ты работал. И твоя подпись стоит.

Дима тоже нахмурился: такого поворота разговора он не ожидал.

Он взял у Лены табель и нашел это злосчастное шестое марта со своей фамилией. Подпись проверять не стал: они все подписывали такие табели в конце месяца, и он никогда даже не смотрел, что там написано: по деньгам Милосердов не обижал, а остальное Диму не интересовало. В отличие от Ленки. Которая снова смотрела на него, как на лгуна, и ждала объяснений.

Дима глубоко вздохнул.

— Лен, шестого марта у меня был выходной, — медленно и четко проговорил он, в упор глядя на Ленку. — Можешь спросить у Кирюхи, если мне не веришь. К нам в тот день из опеки приходили, так что я очень хорошо этот день запомнил. Мне тогда совсем не до сервиса было.

Лена качнула головой и протянула ему последнюю ведомость.

— Сегодня ты тоже как будто работаешь, Дим, — заметила она, и Диме почудился в ее словах непонятный пока намек. Впрочем, уже то, что она не пообещала обязательно проверить его показания, давало надежду, что в его слове она не сомневается. Выходит, что-то другое.

Он заглянул и во вторую и поднял на Лену глаза.

— И что это значит?

Она склонила голову набок, как будто ждала объяснения от Димы.

— Милосердов сказал, что Дуденко хотел с тобой поменяться, чтобы поехать на свадьбу, — проговорила она и продолжила до того, как он собрался с мыслями: — Судя по всему, ты не в курсе?

Дима поморщился: ему все это определенно не нравилось. Они с Глебычем, конечно, не были друзьями, но чтобы тот о свадьбе ни разу не заикнулся? Та ведь еще базарная баба.

— Нет, Лен, не в курсе, — старательно спокойно подтвердил он. — Никто ко мне по поводу подмены не подходил. И я не понимаю, почему…

— Я так и знала! — торжествующе заявила она, не став его дослушивать. — Это все звенья одной цепи, Дим! И если найти правильную ниточку и потянуть за нее, можно распутать все это дело!

Она посмотрела на него столь проникновенно, словно подозревала, что у Димы эта ниточка уже была. И он должен был признать, что она не совсем не права.