PRосто быть богом: ВВП

— Ну, спасибо, Наталья, спасибо! — Жарский поставил лукошко на заднее сиденье и помахал тётке Наталье, сообществу в платочках, панаме и кепке в клеточку.

— Уважает он народ. И это правильно, — рассудительно заметил Пахомыч, глядя вслед «лендкрузеру». — И яблочками вот не погребовал, а, Наталья?

Но тётка Наталья молчала. Она, приоткрыв марлю, заглядывала в оставшееся лукошко, проверить, живы ли? Внезапно охнув, Наталья вскочила и стала как–то неловко, торопливо заводить мотоцикл. Мотоцикл утробно заурчал только с третьей попытки.

— Ты куда? Вот чумная–то! — вслед ей крикнул Пахомыч.

Но ответом ему были резкие выхлопы, дребезжанье и апоплексическое дыхание удаляющегося ржавого коня с прилепившейся к нему сбоку коляской.

***

На той стороне реки Сосны, сразу за полуразобранным Старым мостом, дорога от берега сразу заворачивала резко вправо. По дороге этой давно никто не ездил. Разве что редкие смельчаки рисковали перебраться по останкам моста.

Когда мост пришёл в практическую негодность, сюда подогнали технику, сломали перила и сняли бетонные плиты с половины проезжей части. Подъезд с обеих сторон реки перегородили шлагбаумами с запрещающими проезд знаками.

Однако со временем шлагбаумы сами как–то собой тоже пришли в негодность. И особенно торопливые и бесшабашные автомобилисты всё же использовали мост в качестве опасной, но зато короткой переправы через реку. Путь в областной центр таким образом сокращался примерно на треть. А вот для пешеходов и велосипедистов дорога эта особого интереса не представляла — на той стороне реки в радиусе примерно десятка километров никакого жилья и прочих признаков цивилизации не наблюдалось.

Таким образом, место, располагавшееся совсем неподалёку от города Великоволжска, и практически даже входившее в его официальные границы, оказалось почти совершенно безлюдным. Сквозь асфальт дороги кое–где проросла трава. Развелось тут и множество живности — по крайней мере белки скакали по веткам окружавших дорогу сосен как сумасшедшие. Говорили, что по вечерам на заброшенный берег порой выходят волки и с тоскливым интересом смотрят на другую, обитаемую сторону реки. Но это были, скорее всего, досужие обывательские слухи. Ну какие сейчас волки в наших краях? По крайней мере, городские охотники, облюбовавшие теперь эти места, никаких волков здесь не видели.

Там, где дорога делала резкий поворот, росла кряжистая сосна с двумя стволами, издалека напоминая детскую рогатку для стрельбы камешками по случайным или зазевавшимся мишеням. Эта развилка сосны вполне годилась для временного наблюдательного пункта за переправой — лучше места было просто не найти. Вася — Царь и не стал искать, а удобно устроился на этой самой сосне, в её удобной развилке.

Вася сидел на дереве и внимательно наблюдал за мостом, на котором ровным счётом ничего не происходило. Однако Вася чего–то определённо ждал. Но вовсе не того, что вдруг увидел над лесом со стороны города, потому как практически вслух произнёс по этому поводу сакраментальное:

— Это что ещё за хрень?

«Хрень» представляла собой синего цвета и нечеловеческих размеров воздушный шар с какой–то едва различимой издалека надписью. Сощурив глаза, Вася смог прочитать:

Жарский, уходи!

Надо сказать, что слова эти вызвали в его глазах какие–то довольно противоречивые чувства. То есть, с одной стороны, в них, в глазах, отразилось определённое удовлетворение от выше прочитанного. С другой — заметное сомнение. Вася даже покачал из стороны в сторону головой.

Нет, этот просто так не уйдёт, видимо, подумал он. Разве что ему очень хорошо помогут. Тут подобие улыбки тронуло Васины губы. Он посмотрел на часы и, что–то прикинув в уме, стал спускаться с дерева.

Спустившись, он присел на корточки, привалившись спиной к стволу, и закурил «Золотую Яву». Отсюда ни мост, ни дорога видны не были. Только слышно было, как на перекате ниже по течению шумит река.

Неторопливо докурив сигарету, Вася поднялся и взялся уже было рукой за ближайший сучок сосны. Но в последний момент передумал и достал новую сигарету. По тому, как он прикуривал, было ясно — Вася — Царь нервничает.

***

В салоне «лендкрузера» звучала бодрая утренняя музыка. Вжав ногу в педаль газа, Жарский быстро преодолел оставшиеся полтора километра. Дорога здесь раздваивалась. Направо она шла вдоль Сосны в сторону ближайшего действующего моста, до которого было километров пятнадцать. Развилку украшала стела с прозрачными бетонными буквами «ВЕЛИКОВОЛЖСК» и установленным повыше гербом города: на нижнем синем фоне — рыбка, вверху на белом фоне — пчела.

Налево дорога шла к Старому мосту. На её обочине был установлен металлический транспарант:

Проезд закрыт!

Идут ремонтные работы

Объезд — по Луховицкому шоссе

Притормозив, Жарский свернул налево. Дорога была перегорожена запертым на проржавевший амбарный замок шлагбаумом. Жарский съехал с асфальта по довольно наезженной колее и обогнул шлагбаум.