― Уилл, ты встречаешься с ними впервые?
― Мистер Барретт, вы одобряете Уилла?
― Мистер Сандерс просит руки вашей дочери, чтобы пожениться?
― Они обсудили своего будущего ребенка с вами?
Папарацци продолжает свое неустанное стремление залезть в нашу личную жизнь.
― Я только что встретил этого парня. Дайте шанс, вы, чертовы хулиганы, ― парирует папа, заставляя меня и Уилла смеяться.
― Ну же, дорогуши, мы должны отвезти вас в отель, ― заявляет Пэтти тихо.
― Ладно! Мама и папа, встретимся в гостинице. Я напишу вам, какой у нас номер.
Слава Богу, папа не произнес целую речь на тему
― Вау, это так круто. Надеюсь, что увижу намного больше твоей страны.
Я затаскиваю его внутрь, подальше от любопытных папарацци, которые к настоящему времени могли догнать нас.
Олсен тоже очарован австралийскими символами, освещенными в ночном небе, и его поторапливает Марк, который к тому же несет весь багаж. Пэтти бежит к стойке регистрации оформить нас. Я понятия не имею, какие апартаменты она забронировала для нас, но с нетерпением жду добраться туда и лечь спать. Я чертовски устала. Мы берем ключ от нашего номера, а наш багаж подхватывает консьерж. У нас с Уиллом номер Opera King, Пэтти ― в соседнем с нами номере, а у ребят комнаты дальше по коридору. Мы желаем друг другу спокойной ночи и уходим к себе.
― Вау, ― говорит Уилл, открыв дверь.
― Что? ― спрашиваю я, но тут же понимаю. Передо мной открывается невероятный вид на Оперный театр, который светится и сияет в слабом лунном свете. Это поистине захватывающе. Уилл подходит к массивной белой двуспальной кровати, садится лицом к окну и просто глаз не может оторвать от такого вида. Я улыбаюсь, глядя на него, потому что для меня Оперный театр ― это всего лишь еще одно здание, я настолько привыкла видеть его везде разрекламированным в Австралии, но для Уилла, думаю, это сродни тому, как я впервые увидела символ Голливуда, одно из тех рукотворных творений, какими люди восхищаются, созерцая его впервые.
― Я напишу маме и папе номер комнаты, ― сообщаю я ему и достаю свой сотовый. Подхожу и сажусь рядом с Уиллом на кровать, где мы вместе любуемся видом.
― Не могу поверить, что я в Австралии, да еще со своим собственным прекрасным экскурсоводом, ― он обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Вдруг раздается стук в нашу дверь.
― Я открою, ― вскакиваю я и подбегаю к двери. Мама и папа входят за мной в спальню, где я показываю им вид из окна.
― Вот это вид, ― восклицает мама, и мы все смеемся. Затем родители садятся за стол, а Уилл ― в одноместное кресло и похлопывает себя по ноге. Я хихикаю и тут же сажусь ему на колени.
― Ну, очевидно, что вы с Кэт отлично справились со своими ролями в этом фильме, ночные болтуны или как-то так? ― спрашивает мама.
― Мама, фильм называется «Ночной странник», ― говорю я, хихикнув.
― Да, кажется так. Мы прекрасно провели время на съемках фильма, и в Штатах его рейтинг довольно высок. Надеемся на подобную реакцию и в Австралии также, ― отвечает Уилл, рисуя при этом круги на моем колене.
― О, это хорошо. Я очень рад возможности встретиться с вами. Кэт столько рассказывала нам о тебе. Я знаю, пока ты с ней, ты будешь учитывать ее интересы. Ты хочешь сына? ― спрашивает папа, заставляя меня закатить глаза.
― Папа, ты что?
― Кэт, все нормально! Уверяю вас, мистер Баррет, я буду заботиться о вашей дочери и планирую, что мы очень долго будем вместе. Вам не придется беспокоиться о том, что она вернется домой с разбитым сердцем, потому что единственная причина, по какой я уйду от нее, это, если она скажет «нет».
― Приятно слышать, сынок, и, пожалуйста, называй меня Джоно, ― говорит папа. ― Ну что, Одс, отпустим-ка лучше этих двух детей спать. Утром у них интервью, а сейчас уже почти одиннадцать тридцать.
Мама хмурится, я вижу, что ей не хочется уходить прямо сейчас. Я встаю с колен Уилла и крепко обнимаю своего отца. Он такой большой и крепкий, что я с трудом могу обнять его. Мама подходит и обнимает Уилла.
― Я очень рад, что познакомился с вами обоими, ― заявляет Уилл, а потом пожимает руку моему отцу, а я обнимаю свою переполненную эмоциями мать.