Просто дыши. Спокойствие. Гармония. Здоровье. Успех

На короткий миг его сила испугала меня. Она потрясала – я почувствовал желание свернуться калачиком или убежать. Однако вместо этого я опустил подбородок, прикусил капу, отставил назад ногу и приготовился к его атаке. Я обнаружил, что могу видеть его всего, с головы до пят, если открыто, мягко сфокусируюсь на центре его грудной клетки.

Когда я увидел приближающийся удар, то на самом деле бросился на него. И начал планировать мою собственную атаку, изучая цели и возможности. Я решил выманить соперника. Я намеренно открыл угол, который ему нравился, зная, что он будет использовать эту возможность, чтобы применить свое любимое оружие – правый хук в голову.

Я полностью понимал его намерения, а когда он сделал выпад, то даже не пытался блокировать удар. Я нанес мощный удар слева-снизу, как раз в область его ребер. Как говорится: «Я обошел его».

Я вложил в этот удар силу моего дыхания, и я услышал звук, похожий на треск поломанной палки, и он упал как мешок с картошкой. Я был в шоке. Ему понадобилось несколько минут, чтобы встать на одно колено. Я снимал свои перчатки, уже понимая, что серьезно травмировал его. Когда я помог ему подняться, он не смог выпрямиться: ему было сложно дышать.

В больнице мы узнали, что я сломал ему пару ребер, и одно из них проткнуло легкое! Я чувствовал себя ужасно, сидя у его постели той ночью. Однако даже несмотря на боль он настоял на том, чтобы обнять меня, и сказал: «Парень, а ты, однако, опасный сукин сын!» В тот день я чувствовал, будто президент наградил меня орденом почета; я ощущал готовность ко всему. Эта уверенность пригодилась мне в дальнейшем.

* * *

Казалось, что в мире дайвинга военно-морских сил семидесятых годов было принято употребление грубой и вульгарной лексики, распространены вопиюще расистские и сексистские взгляды. Каждое утро, бегая вокруг базы, мы пели: «Ешь, кусай, трахай, й жуй! Я глубоководный ныряльщик, а ты кто такой, черт побери!» Считалось, что глубоководные ныряльщики должны быть самыми крутыми парнями на базе, и для некоторых это означало искать любой повод драки. А еще там был я, пацифист в душе, который играл в эту животную игру отморозков, любя ее и ненавидя одновременно!

Прежде чем вас примут в школу дайвинга, необходимо пройти медицинский осмотр и явиться на ознакомительное погружение. Именно на этом этапе многие парни обнаруживают, что страдают от клаустрофобии! На вас надевают полное глубоководное водолазное снаряжение – свинцовую обувь, свинцовые утяжелители, медный шлем и нагрудник, – а затем выбрасывают за борт. В тот день я застрял вверх ногами в грязи на дне реки Анакостии, вода просачивалась в мой костюм и шлем.

Сначала я смог сосредоточиться только на своем дыхании. Как только я начал его контролировать, то почувствовал себя уверенно. Следующей целью стал подъем на поверхность. Я посмеялся над своим затруднительным положением и подумал, как, должно быть, глупо выгляжу со стороны. Это было весело до тех пор, пока я снова не начал задыхаться. Необходимо было выяснить, каким образом можно отрегулировать подачу воздуха и выпускной клапан.

Как только я справился с этим, внимание переключилось на темноту. Стояла кромешная тьма, но по какой-то странной причине мне это нравилось. Мир на поверхности, мое прошлое – все как будто исчезло. Я чувствовал себя как дома. К моменту подъема по трапу на палубу баржи я был одинаково взволнованным и изможденным!

Физическое и психологическое обучение в Медицинской школе глубоководного дайвинга было насыщенным, а работа невероятно сложной: физика, химия дыхания, водолазная медицина, смешение газов, аварийно-спасательные и противопожарные работы, обучение подрывному делу сопровождались частыми погружениями в темноте, в одиночестве или с напарником. Каждый день приносил новые приключения. Одной стабильно предсказуемой вещью были утренние физические тренировки. Они всегда давались мне с трудом. Я никогда не любил их: скучные, однообразные, не говоря уже о том, что утомительные! Но я заставлял себя терпеть.

Однажды утром мы сделали намного больше упражнений, чем обычно (прыжков ноги вместе-ноги врозь, отжиманий, подтягиваний и приседаний). После того как я немного перебрал на вечеринке накануне вечером, было особенно трудно выполнять эти упражнения, и я был почти рад началу пробежки. Но облегчение длилось недолго. Пробежав три мили (1 миля = 1,6093 км, прим. перев.) из пяти, я чувствовал себя, как под пытками. Я начал сомневаться, смогу ли продержаться до конца. Но я продолжал и был несказанно рад, когда мы наконец приблизились к финишной черте.

Однако мое облегчение сменилось отчаянием, когда наш тренер Янгблад даже не замедлил темпа. На самом деле он даже ускорился! Я засомневался, почувствовал, как снижаю скорость, и, если бы один из парней не толкнул меня в спину в этот момент, я бы сдался. Позднее мы выяснили, что это было испытанием, и, без сомнения, несколько человек провалились. В тот день они или сами бросили учебу, или же их исключили. И я был очень близок к тому, чтобы пополнить их ряды.