Просто класс!

– Что же мне теперь делать? – Толстяк весь сжался в комочек и стал совсем маленьким. – Из школы ведь выгонят…

– Выгонят! – безжалостно подтвердил Богдан. – Есть, правда, одна лазейка. Завуч сказала, что если ты сам позвонишь училке 6-«А», ну, Ангине Захаровне, и во всем признаешься, то тебя простят на первый раз, и не будут раздувать громкого скандала.

– Придётся звонить! – с отчаяньем прошептал Толстяк, – Напрягу кого-нибудь из наших. Пусть сознаются…

Богдан едва заметно улыбнулся, он прекрасно понимал, что кто бы ни звонил Ангелине Захаровне – о роли Толстяка-лидера ей все равно будет сообщено.

* * *

Перед уроком ученики 6-«А» вели себя подозрительно тихо. Никто не бегал, не шумел. Все сидели на своих местах и напряжённо ждали появления учительницы. «Которая придёт?» – читалось в глаза у всех.

Дверь распахнулась и в класс стремительно вошла… Ангина Захаровна.

– Ура! – закричали ребята, – Подействовало! Толстяк позвонил с признанием, и вы вернулись! Левко! Ты молодец!

Громче всех хвалила Вовку Катя. Успех плана Вовочки еще больше поднял его в ее глазах. Богдан, он хоть и замечательный товарищ, но был всего лишь исполнителем. А Вовочка сам все придумал… Катя всегда очень уважала умных людей, а Вовка, хоть и Левко, но кажется, все-таки являлся таковым…

Один лишь Хоменко не кричал и демонстративно отвернулся к окну.

– Стас Хоменко, что с тобой? – поинтересовалась учительница.

– Ничего, – холодно ответил Стас, а потом не выдержал и решил сказать Ангине правду в глаза. – Просто нехорошо это. Мы вот все так вам радуемся… На такие ухищрения идём, лишь бы вы нас простили… А мы вам – совсем не нужны!

Класс ахнул от такой дерзкой речи. Сказать такое учителю?! Неслыханно!

– Почему не нужны? – Ангелина Захаровна немного удивилась.

– Потому что вы не поверили нам на слово, и отказались от нашего класса в трудный момент! Когда любят своих учеников, им верят без всяких доказательств. – Хоменко стоял весь красный, сжав кулаки. Он понимал, что творит нечто непростительное. Знал, что родители немедленно будут вызваны в школу, а сам он, может быть даже, исключен из нее. Знал, но правда казалась ему важнее…

– Эх, Стасик, Стасик, – неожиданно для всех учительница улыбнулась. – Неужели ты не догадался? Конечно, я с первых же ваших слов поверила, что вы невиновны. Но должна же я была как-то подтолкнуть вас к расследованию? Как думаешь, если б я не сделала вид, что отказываюсь от класса, стали бы вы искать виновных? Заставили бы Толстяка позвонить мне и признаться? Нет. Поэтому мне и пришлось пойти на некоторую хитрость. А на самом деле – я вас очень люблю. Вы же и сами знаете!

– Знаем, знаем! – с улыбками закричали все, и на этот раз Стас присоединился к общему веселью.

9. ЦРУ. Апрельские страсти

«Мне нужен труп, я выбрал вас. До скорой встречи. Фантомас».

Вовка Левко с искренним недоумением вертел в руках эту записку.

– Что там у тебя? – подлетевший сзади Стас Хоменко бесцеремонно вырвал из рук приятеля бумажку. – Ого!– присвистнул он, прочитав. – Это, видать, кто-то на первое апреля пошутить вздумал, но слегка со временем ошибся.

Сегодня было уже 5 апреля, и всевозможные розыгрыши давно остались позади. Между тем, войдя в класс, Вовка обнаружил на столе эту записку. «Вовке-Левке» – было написано на другой стороне.

– Что там у вас? – разумеется, растерянность Володи не осталась без внимания. Вокруг Стаса с Вовкой тут же собрался весь класс.

– Кто это сделал? – обычно тихая отличница Катя сейчас выглядела бледной и грозной. – Признавайтесь! – она обвела класс строгим взглядом. – На предыдущем уроке записки не было. На перемене никто посторонний в класс не входил, значит, записку подбросил кто-то из своих. Признавайтесь, кто?

Остальные учащиеся шестого «А» были весьма удивлены.

– Да что вы побесились-то? – скривилась Настасья. – Подумаешь, кто-то пошутил. Зачем из этого такой цирк устраивать? Я вон по сто раз на день такие записки получаю и кому-нибудь шлю. И ничего. Трупов пока не было. И даже когда я Стасику вместо номера Ангины Захаровны телефон городского морга продиктовала, никаких особых неприятностей не произошло.

– Это у тебя не произошло! – возразил Стас. – А я телефон не для себя спрашивал, а для отца. Представь, вот звонит он и говорит: «Здравствуйте, я отец Стаса». А ему из телефона: «И давно он у нас?» Отец честно отвечает: «Да четвертый год уже!» Вот там в морге удивились…

– Вот! – радостно захихикала Настасья, гордо показывая на Стаса. – Тут вон какие шутки. А вы из-за таких мелочей, как эта записка, в панику впадаете.

– Да вы что? – Катенька всё ещё выглядела крайне озабоченной. – Неужели не заметили? Вовка, скажи им!

– Почерк в записке тот же самый, что и во вчерашнем письме к директору, – без лишних предисловий ошарашил всех юный сыщик. – Вот вам и шуточки…

На этот раз озабоченными сделались все. Кроме Никитозы.

– А чё такое? А чё случилось? – перепрыгивая через спины одноклассников, прорывался к Вовке Никитоза. – Я опять всё проболел?