Просто вместе

— Очень. Я такого никогда прежде не видела…

— Отлично. Знаете, что завтра сделает ваш внук с помощью своих друзей?

— Нет…

— Они все здесь порушат. Установят для вас душевую кабину, потому что ванна слишком высокая и в нее трудно залезать. Так что, пока не поздно, вы должны принять окончательное решение. Вы либо остаетесь — и тогда мальчики принимаются за работу, либо вам все это не улыбается, и тогда — никаких проблем! — поступайте, как хотите, Полетта, но сказать нам о своем решении вы должны прямо сейчас, ясно?

— Вы поняли? — переспросил Филибер.

Старая дама вздохнула, помолчала несколько секунд (они показались им вечностью!), теребя полы своего жилета, подняла голову и с тревогой в голосе спросила:

— А о табурете вы подумали?

— О каком табурете?

— Понимаете, я ведь совершенно беспомощна… Я, конечно, могу сама принять душ, но без табурета ничего не выйдет, так что…

Филибер сделал вид, что записывает заказ на ладони.

— Табурет для дамы из дальней комнаты! Заказ принят! Что-нибудь еще?

Она улыбнулась.

— Больше ничего…

— Совсем ничего?

Она наконец решилась:

— Мне нужна моя телепрограмма — знаете, «Tele Star», мои кроссворды, спицы и шерсть для свитера малышки, баночка Nivea — свою я где-то оставила, конфеты, приемничек — маленький, я поставлю его на тумбочку, раствор с пузырьками для протезов, подвязки, носки и халат потеплее, а то здесь везде сквозняки, причиндалы, пудра, одеколон — Франк забыл его забрать, еще одна подушка, лупа и чтобы вы передвинули мое кресло к окну и…

— И? — встревожился Филибер.

— И, пожалуй, все…

Франк, стоявший в сторонке с ящиком инструментов, хлопнул Филибера по плечу.

— Черт возьми, приятель, теперь придется обслуживать двух принцесс…

— Эй, поаккуратней! — прикрикнула на него Камилла. — Посмотри, сколько от тебя пыли…

— И прекрати ругаться, будь любезен! — добавила его бабушка.

Он удалился, волоча ноги и причитая:

— Оооо мамаа мояя дорогая… Мало никому не покажется… Даа, дружище, нам конец… Лично я возвращаюсь на работу, там спокойнее. Если кто соберется в магазин, принесите картошку, я сделаю вам запеканку… И чтобы правильная была! Ищите подпись на сетке: «Для картофельного пюре»… Уяснили?

«Плохо, плохо, плохо, просто ужасно…» — думал он — и ошибался. Никогда в жизни им не было так хорошо.

Звучит, конечно, смешно, но это была чистая правда, а что смешно, так это их давно не колыхало: впервые в жизни каждому по отдельности и всем им вместе взятым казалось, что у них появилась настоящая семья.

Даже больше чем настоящая — они сами ее выбрали, именно такую они и хотели, за такую сражались, а взамен она требовала одного — чтобы они были счастливы вместе. Даже не счастливы — это уж слишком! Просто чтобы были вместе, только и всего. Такая вот им выпала удача.

4

После разговора в ванной Полетта изменилась. Как будто расставила собственные вешки и с удивительной легкостью погрузилась в окружавшую ее новую действительность. Возможно, ей требовалось доказательство? Доказательство того, что ее ждали и что ей рады в этой огромной пустой квартире, где ставни закрывались изнутри, а пыль никто не вытирал со времен Реставрации Бурбонов, Раз уж они устанавливают ради нее душ… Она немножко растерялась, когда лишилась пары-тройки привычных мелочей, и Камилла часто вспоминала ту сцену. Как часто люди впадают в отчаяние из-за ничтожных пустяков, и как стремительно все могло полететь к черту, если бы рядом не оказалось терпеливого верзилы, спросившего «Чего изволите?» и сделавшего вид, что он записывает ее пожелания в воображаемом блокноте. О чем, собственно, шла речь? О жалкой газетенке, лупе и нескольких пузырьках… С ума сойти… Камилла с наслаждением философствовала, но подрастерялась, когда они выбирали зубную пасту во «Franprix»: Steradent, Polident, Fixadent и другие стоматочудеса совершенно выбили ее из колеи.

— Скажите, Полетта… То, что вы называете… «причиндалами»… это…

— Ты же не заставишь меня пользоваться подгузником, как это делали там? Они говорили — это дешевле… — возмутилась старая дама.

— Так это прокладки! — обрадовалась Камилла. — Как это я сразу не догадалась…

«Franprix» они знали наизусть, и очень скоро этот старомодный магазин им осточертел. Они переместились в «Monoprix» и разгуливали по залам с тележками и списком покупок, который Франк составлял для них с вечера.

Ах, «Monop»…

Вся их жизнь…

Полетта всегда просыпалась первой и ждала, когда один из мальчиков принесет ей завтрак в постель. Если «дежурил» Филибер, на подносе красовались щипчики для сахара, вышитая салфетка и маленький кувшинчик со сливками. Он помогал ей встать, взбивал подушки и раздвигал шторы, комментируя погоду. Никогда ни один мужчина не был с ней таким предупредительным, и неизбежное случилось: Полетта всем сердцем, как и все остальные, полюбила его. Франк обслуживал бабушку этак… «по-деревенски». Ставил кружку кофе с цикорием на тумбочку и с ворчанием чмокал в щечку — он вечно опаздывал.

— Пописать не хочешь?

— Подожду малышку…

— Да ладно тебе, ба! Дай ей передохнуть! Может, она еще час проспит! Ты ведь столько не вытерпишь…